Как бы это ни звучало, на самом деле не очень весело, когда тебе вместе с перчаткой старается откусить руку гигантский кочан зубастой капусты. Заставляет в полной мере ощутить себя неудачливым героем бредового фильма ужасов. И таковым "героем", как можно догадаться, сегодня довелось себя почувствовать Заку.
Он как раз отпросился у профессора Лонгботтома для посещения Больничного крыла, превозмогая не столько боль от укуса, сколько приступ тошноты, потому что, мамочки, ее пасть же слюнявая, и по пути в замок заметил... неладное. Или как лучше назвать? Ужасное? Как охарактеризовать процесс горения Гремучей Ивы, более того - осознание, что на ней при этом кто-то есть?
Мысли о посещении Больничного крыла как-то сразу выветрились из головы. Откровенно говоря, в приступе паники думалось вообще с трудом, однако Бертон прекрасно понимал, что должен был что-то сделать. Или скорее даже не сделать самому, а заставить кого-нибудь что-либо предпринять. Но кого? Директора? До нее еще бежать и бежать. Филча? Просто смешно.
Хагрида.
Почему мысль о старом простодушном полувеликане пришла в голову не сразу, Зака порядком удивило - ведь она была такой очевидной. Кому еще под силу утихомирить взбесившуюся Иву и снять с нее людей... кого бы то ни было, для этого разве что только утрудив себя приподняться на носки?
Резко сменив курс, Зак ринулся к домику лесничего, и добежав до него, заколотил в дверь с таким грохотом, на который даже не знал, что способен.
Хагрид предстал перед ним в тапочках и халате, с куриным бройлером в одной руке и смесью участия и удивления на лице. И как бы он ни старался призвать старосту к ответу, что же все-таки случилось, тот так и не смог заговорить - даже не столько из-за колящего бока и напрочь сбитого дыхания, сколько от все той же захлестнувшей паники. Закари отчаянно пытался донести до лесничего тревожащую мысль активной беспорядочной жестикуляцией (ну и посредством телепатии, очевидно), пока мужчина, потеряв надежду что-либо понять, наконец, не сдался и, набросив огромный плащ на плечи, не велел вести его, куда следует.
Уже совсем вскоре ему предоставилась возможность понять все без слов.
Пробормотав себе под нос что-то вроде "матерь божья", Хагрид рукой притормозил Зака (хотя вернее сказать - придавил) и велел привести также профессора Лонгботтома, после чего близко не подходить к Гремучей Иве.
Разумеется, последнему предостережению Зак внял с большим энтузиазмом.

Именно Хагрид наложил Чары щита, чтобы профессор травологии мог подобраться к Иве и нашарить у нее на коре что-то, что смогло ее остановить. А потом Хагрид, укутав Клио и Лоркана в свой плотный тяжелый плащ, снял их с дерева.
Зак, все еще с превеликим энтузиазмом исполняя данные ему указания, наблюдал за происходящим поверх голов отступившей от Ивы на безопасное расстояние толпы.

К моменту, когда все закончилось, подоспели деканы факультетов, мисс Помфри с помощницей и Филч.
- Малолетние преступники! - сварливо гаркнул завхоз. - Маленькие гнилые стервятники! Я вас всех в лицо запомнил! Всех! Уж поверьте: в этот раз я добьюсь, чтобы директор мне разрешила прибегнуть к наказаниям высшей меры.  За большие пальцы подвешу! Розгами выпорю! Будете знать, как людей травить, паршивцы!

В то время как старик рвал и метал, Вуд вырвался из объятий повиснувшей на нем Люси Уизли и подбежал к Клио под предлогом передачи ей какого-то выпавшего у нее камня и торопливо что-то заговорил, пока его не спровадила подошедшая мисс Помфри.
Также Заку довелось заметить, как у Кассиопеи Барбарик алчно сверкнули глаза, когда она наблюдала за тем, как Энди подбирает безделицу и вручает ее обгоревшей жертве взбешенной толпы.

- О, Лоркан Скамандер! - победоносным тоном обратился к тому завхоз - само воплощение сочувствия. - Где твой брат? Детектив Роджерс проверил его волшебную палочку... вплоть до дня 14 февраля... - лицо старика озарила столь зловещая щербатая ухмылка, что Зак не сомневался: она ему теперь до конца жизни будет являться в самых страшных кошмарах. - И смею тебя заверить: твой братец серьезно влип.