Начало занятия Энди встретил на излюбленном месте в максимальной отдаленности от преподавателя и со своим типичным для урока зельеварения выражением лица "Я проглотил лимон, или как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". И, конечно же, без какого угодно малого энтузиазма.
То, что Вуд не любит зельеварение - мягко сказано. За что его вообще любить? Предмет нудный настолько, что оказывает усыпляющее воздействие, но при этом требует большой концентрации, чем Энди похвастаться не может - редкий урок зельеварения обходится без того, чтобы бравый рэйвенкловец ничего не забыл и не перепутал, и очень повезет, если он еще вовремя об этом спохватится. Одарен Энди в этом предмете настолько же, как и в квиддиче, которым реши он после школы заниматься профессионально и пришлось бы еще доплачивать за то, чтобы его оставили в команде.
Так мало того, что как ни старался Энди, так в зельях и не преуспел, и что предмет скучный, но еще и мерзкий. Все эти безоары, и змеиные шкуры, и заплывшие жиром котлы (знает Энди, как добросовестно провинившиеся ученики их чистят, как же, как же, сам не раз этим делом занимался). Фу. По части мерзости с зельеварением могут сравниться разве что не менее нелюбимое травоведение, ну и иногда может уход за магическими существами, на который Эндрю не ходит. Уроки травологии - тоже то еще удовольствие.. Мандрагору пересадить или цветочек какой-нибудь покормить, который, чем протянутое ему сырое мясо, с большим удовольствием руку тебе оттяпает. А уж после недавней памятной вечерней прогулки по Запретному лесу и знакомству с тамошней флорой травологию Вуд невзлюбил еще больше. Только по ней еще хоть преподаватель хороший, а то профессор Малфой - он же как Мегера. Уважать за знание своего предмета его нужно, а любить как учителя и человека не за что.
В общем, Энди очень заинтересованно слушал мистера Малфоя, изо всех сил стараясь воздерживаться от комментариев, из-за которых с начала учебного года потерял не один десяток баллов, отчего ребята с одного с ним факультета на него смотрели зверем. Когда преподаватель озвучил свою идею проведения занятия, Вуд все же не удержался от скептического смешка с без труда угадываемыми истерическими нотками. В зависимости от того, к кому в напарники парень попадет, в лучшем случае его вежливо попросят от греха подальше не приближаться к котлу на расстояние ближе метра, в худшем потребуют помощи, что неминуемо закончится обвинением Энди в криворукости и дальнейшей перепалкой несмотря на требование соблюдения тишины.
Но то, как в итоге сложились группы, заставило Энди удивленно присвистнуть и расплыться в победной улыбке. Повезло так повезло, лучших напарников среди однокурсников он и представить не мог. Лили, правда, как и он сам, так себе разбирается в зельях, зато Юджин очень даже. Так что у них троих даже есть шанс все правильно приготовить, если вмешательство Вуда и рыжей Поттер окажется минимальным. Что Юджу не помешает, как-никак, староста, и в колдомедицину решил податься. В общем, нужно постараться его не подвести.
Вместе со всеми подойдя в шкафам с ингредиентами, Вуд ободряюще ткнул в бок Лилс, на которой лица не было. Без паники, прорвемся. У подруги, конечно, помимо отсутствия способностей к изготовлению зелий (прости, Лили), были свои причины волноваться. По правде говоря, Энди не знал, как реагировать на ее недавнюю выходку в этом самом кабинете, после которой она долгое время пролежала в больничном крыле. Но старался об этом не вспоминать и делать вид, что все нормально, как будто ничего и не произошло. В конце концов, все сравнительно неплохо кончилось, могло быть и хуже. Ой, только это мы уже ступаем на зыбкую почву, так что не будем дальше развивать эту тему.
После того, как ингредиенты оказались в целости и сохранности доставлены к котлу, а на Юджина была возложена почетная миссия руководства и надсмотра за всем происходящим, в дальнейшем процессе приготовления бальзама Энди старался не участвовать, по большей части просто сновал поблизости и озирался по сторонам, то с опаской поглядывая на страницу с мудреным рецептом, то присматриваясь, как обстоят дела у соседей.
И все-то шло нормально, пока Лилс не зазевалась и не переварила зелье, или что там она еще с ним сделала, чтобы потом в панике звать напарников. Последовали мольбы Юджу чудесным образом все исправить, а Энди просто не лезть, на что Вуд сначала думал оскорбиться, но, покосившись на подозрительно валящий из котла пар, счел разумным послушаться совета подруги.
- Может, лучше начать все заново, пока еще есть время? - поежившись, Энди отодвинулся от котла и, чтобы хоть чем-то себя занять, принялся нарезать корень валерианы. Ну а что, все равно пригодится, хоть для зелья, хоть для успокоения: их собственного или профессора Малфоя, когда он увидит, что они тут творят.

Конец прошлого года стал для Ленса временем перемен. Изменилось абсолютно все: отношения с родственниками и друзьями, его отношение к учебе и окружающему миру, изменился и он сам. Обычно люди надевают розовые очки, но Лен, наоборот, кажется, приобрел темные, при ношении которых все вокруг словно бы было, как после применения перуанского порошка тьмы из магазинчика «УУУ».
Всю жизнь проживший в семье дяди Невилла, и воспитывавшийся им, как родной сын, теперь мальчик отчетливо понимал, что это не так. С родным бы сыном профессор Травологии не посмел так разговаривать и обращаться, а именно, тыкать палочкой в лицо, за небольшую грубость. То что грубость была огромной, Ленсу не приходило в голову, также, как и то, почему его лучшие друзья обиделись на него. Чего такого страшного в том, что он чуть не убил брата одного, а другой влепил пощечину за то, что она пыталась вразумить его? Ленс не понимал в чем его вина, и не считал себя неправым, отстаивая свою точку зрения. А заключалась она в том, что все без исключения слизеринцы сволочи, которых свет не видывал, и которых надо истреблять, как бешеных собак, чтобы не разносили заразу.
Даже пресловутый Алекс Саммерс, с которого и началась вся эта заварушка со слизеринцами, одумался, и стал вести себя примерно, что даже Нотты перестали ставить перед собой цель, чтобы отловить четверокурсника и четвертовать, как раз по кусочку на каждый курс. Теперь их целью был Ленс, и однажды они уже подстроили ему какую-то подлянку, но он совершенно не помнил какую именно. Все, что запомнилось ему после той встречи, это как они шли по коридорам подземелья…
В последнее время Лонгботтом забил на учебу, и его совершенно не волновало, что его итак неблестящая и в былые времена учеба, сейчас упорно катилась к отметке «Тролль». На сегодняшнее Зельеварение он тоже не собирался идти, но когда его случайно отловил в коридоре Почти Безголовый Ник и почему-то пообещал нажаловаться сразу директору, если мальчик не пойдет на занятия, сопроводил его к классу. Даже привидения его ненавидят, что за жизнь такая дерьмовая?
Он опоздал почти на час, у него с собой нет ничего для урока, и наверняка профессор Малфой назначит суровое наказание, но все же лучше так, чем разъяренная директор Макгонагалл, которую он стал побаиваться после зимних инцидентов с его участием.
Тихо отворив дверь класса, он прошмыгнул внутрь и прищурился, привыкая к легкой полутьме кабинета. Все сидели группами и работали над зельем, а профессор, казалось, погружен в чтение газеты, что ничего не замечает вокруг. Он приметил знакомые макушки за одним из столов в середине класса и злобно прищурился, видя как они вполне веселы, хоть это и нелегкий урок. Веселятся без него? И даже не поинтересуются как он? Сволочи!
Мальчик стремительным шагом подошел к ребятам, задев по пути чью-то колбу, стоявшую на краю стола, которая упала на стол и разлилась, залив конспекты. Ленс уселся на свободный стул, и злобно вперился взглядом по очереди в лица Лили и Юджина. Предатели!
- Веселитесь, слизеринолюбцы? – последнее слово он словно выплюнул, вложив в него чуть ли не всю ненависть и злость. А что, ведь это правда! Одна снюхалась с Малфоем, и милуется с ним при каждой возможности, у второго брат слизеринец, а третий… Вуда, похоже, не колышет даже смерть сестры, которую, между прочим, убил Нотт. – И дружка себе нового нашли из такого же теста, как вы, - теперь он злобно смотрел и на Энди. Да, ему было обидно, что его променяли на какого-то рейвенкловца. То, что так выпал случайный жребий, даже не пришло ему в голову. Он протянул руку, схватив со стола какие-то плоды, вроде приятно пахнущие чем-то сродни мяты. Испортить им зелье, чтоли?

Хмыкнув в ответ на дружеский пинок Энди, Лилс ласково пнула его в ответ, сделав страшные глаза, мол, друг, лицо попроще. Слишком уж откровенная скука прослеживалась на лице Энди. И после этого он ещё ругался на Рокс, которая с завидной регулярностью пыталась вывести его на эмоции о Ким, считая, что, если он оплачет своё в её присутствии, ему станет легче. Лилс так не казалось. Если тоска отца по его родителям была образной, ведь он их не знал, то по Сириусу он скучал до сих пор и мрачнел, если речь заходила о человеке, который стал для него отцом и старшим братом. Кстати, последовательности Гарри не проявлял, что возмущало Лили, в то время, как родство Сириуса с Драко его не волновало, Скорп впал в немилость. Лилс, испортив зелье из-за того, что витала в облаках среди своих мыслей, вздохнула, и была признательна, что Энди не принялся подшучивать над её умом, а Юдж тактично не назвал её идиоткой, хотя, это было бы справедливо, и она саму себя так назвала уже сто раз. Надо же быть такой неумёхой. Она с виноватой нервозной улыбкой похлопала Юджа по руке, всем видом показывая, что верит в превосходство его ловкости над её неуклюжестью. 
Ребята, я оплошала и признаю, как вам со мной не повезло.
Она старалась не падать духом и не давать опустить руки им, подоткнув ребят, чтобы те обратили внимание, что остальные немногим превзошли их элегантное варево. Профессор Малфой был занят чтением, но Лилс это не утешило, он редко  нарушал ход урока  комментариями, снятием баллов и прочее, хладнокровная язвительность ожидала их в конце занятий, когда, слегка расслабившись, наивные ребята думали, что вышли сухими из воды. Лилс видела, что Юдж заволновался, хотя пытался сохранить трезвость ума, на его плечи легло бремя исправить то, что исправить нельзя. Она расстроено посмотрела на их труды, не отвлекайся она то на мысли, то на стрекозу за окном, не испортила бы то, что удалось начать Юджу. Когда друг напомнил про время, Лилс обеспокоенно засуетилась ещё проворнее, разумеется, что зелью благоухания не добавила, спешка хороша только, когда вы уносите ноги от горного тролля. Она шепнула одними губами «Извини», молитвенно глядя на Юджа, но тут к ним принесло того, кого меньше всего хотелось бы видеть. Щёки Лилс вспыхнули, и она прищурила синие глаза, не выражающие ничего лестного. Как хотелось промокнуть Ленса в слизи бубонтюбера, чтобы он прекратил вести себя как ребёнок, хотя, она отдавала себя отчёт, что сама повела себя немногим лучше, не подумав о близких, когда собиралась кардинально разрешить свои трудности. Не подумала она и об Але, когда чуть не подожгла Стеф, хотя, как ей казалось, только и думала, что об их примирение, вот только последствия, которые могли сложиться не так, как ей виделось, остались за кадром. Не подумала о Джее, когда чуть ли не клоками выдирала волосы Павле за то, что её брат вздумал обратить внимание не на ту, будто в этом была виновата Павла, а не замороченность Джея и нерешительность Лис. Так что не ей судить  Ленса, однако, сейчас Лили думала не о себе. О Юдже, которому пришлось выслушивать эти слова, после того, что Ленс чуть было не убил его брата подлым ударом в спину. Не забывайте, способствовало этому поведение Гарри Поттера, который, будучи тогда здесь, не обращал внимания на школьные дебаты, спасибо, хоть профессор Малфой пытался поддерживать худой мир, если бы не его дипломатические способности, студенты друг друга бы переубивали. Лилс не забыла Ленсу и того, что тот попытался напасть на Скорпа, маленький поганец, и ей было противно. Он знал, что Юджин утихомирит желания Адрела мстить, а Скорп не опустится до того, чтобы марать о него робу. Как иначе объяснить то, что он не делал подставы тем же Ноттам, которые вовсе не побрезговали бы испачкаться в его крови? Это попахивало просчётом, а не просто случайностью. Лилс успокоительно положила руку на плечо Юджа, крепко его сжав, стараясь подбодрить и успокоить, она рядом и не даст Ленсу вывести Юджина из себя, если он хочет, чтобы кто-нибудь получил низший балл, пусть это будет он сам. У них и так есть шанс получить "Тролли" за зелье. Лилс молчала, что, зная её, было удивительным, она  не могла удержать язык за зубами, когда слова вертелись на языке, но теперь мысленно напевала песенку, чтобы отвлечься и не вестись на провокации Ленса. К тому же, её больше волновало, чтобы Юдж не сорвался, поведение бывшего друга не стоило того, чтобы Юдж переживал и тратил нервы. Лили заглянула Ленсу в глаза. Она не была уверена, за что он ненавидел её больше, что она встречается со Скорпом, дружит с Элис или что осталась подругой Юджу, а не ему. Дальнейший комментарий Ленса едва не заставил уронить челюсть, притом, его. Как он может говорить Энди такое, после того, что случилось с Ким. Рука Лилс невольно сжалась в кулак, её следовало чем-то занять, пока она не вмазала Ленсу от души. Тот имел наглость устроиться рядом с ними, игнорируя, что все ученики сидели по трое, и вообще, Ленс вёл себя так, словно учитель вышел. Хотя, в общем и целом, профессор Малфой не любил прерывать учебный процесс и выслушивать фантастические истории, кто и почему опоздал, это поведение было наглостью, которая скажется на очках факультета.
Ленс, это всё? Если ты не заметил, идёт урок, и мы заняты более полезным делом, чем спорами с тобой. Если есть что сказать, сделай это в другом месте и тем, кто станет слушать.
Она проговорила  это негромко и достаточно доброжелательно, старательно пытаясь не дать волю раздражению, и не убирая руки с плечи Юджа, а второй подцепив ладонь Энди, кинув на него быстрый взгляд, чтобы он не обращал внимания на слова того, кому пора было проверить психику. Ленс решил повыпендриваться, поучаствовав в процессе их творчества. Наверное, следовало тихо радоваться, что он испортит их зелье, и за его работой их позор не будет казаться таким уж очевидным, но она не намерена была изворачиваться и участвовать в этом каверзном и бестолковом представлении Лонгботтома.
Положи на место. - В тихом голосе Лилс не звучало настойчивости, она пропела это почти мирно, но упрашивать его она не собиралась. К тому же, нужно было не забывать, что сейчас не время для того, чтобы искупать его в этом зелье, и привести в чувства.

Уроки Зельеварения были испытанием не только для студентов, как мне было хорошо известно, но и для меня самого. Более-менее сносно было во время лекций, которые я проводил каждое четвёртое занятие, однако во время практических занятий и контрольных работ я невыносимо скучал. Каждый раз моё терпение подвергалось атаке безделием, а моя стойкость – размышлениями о моём пребывании здесь и моей цели как преподавателя.
Правда была в том, что мне было совершенно наплевать, научатся ли мои ученики хоть чему-то. Моя задача – лишь давать знания, а не убеждаться в том, что они усвоены. Однако я вынужден заниматься и этим – для успокоения собственной совести, должно быть. Чтобы самому себе честно ответить, что я сделал всё возможное, а остальное – не моя забота. Я слишком хорошо понимал, что свои мозги не вложишь, – в отличие от преподавателей, без ума влюблённых в свой предмет.
Всё, что мне оставалось, – потратить время с умом. Я проверял работы других учеников (я сумел так составить учебный план, чтобы виды занятий не совпадали у разных курсов, что позволяло мне, во-первых, не умирать от скуки, а во-вторых, рационально организовывать своё время), планировал занятия, читал журнал с газету, книгу или же ежемесячный журнал о Зельеварении. Таким образом, мои глаза всегда были отвлечены от учеников, однако это не означает, что я не следил за тем, что происходит в моём классе. У меня оставались слух и обоняние, которые несколько обострились за несколько лет подобной практики.
А потому от меня не скрылось, что дверь в кабинет открылась и закрылась и кто-то вошёл внутрь. Я не отрывал глаз от газеты: мне интересно было по шагам узнать вошедшего. Это явно был не преподаватель, едва ли кто-то из них стал бы красться, боясь потревожить студентов за сложной работой. Да и, даже если так, студенты бы отреагировали на появление преподавателя, однако они продолжали, как ни в чём не бывало. Значит, вошёл студент. Либо опоздавший, либо посланный другим преподавателем. Однако, судя по звуку шагов, приближался студент не ко мне, что скорее подтверждает первый вариант. Я бросил взгляд на журнал, чтобы напомнить себе фамилии отсутствующих (или, вернее, отсутствовавших): Аддамс и Лонгботтом.
От дальнейших рассуждений меня отвлёкли приглушённые голоса студентов и, лишив мою дедуктивную игру всякого смысла, открыли мне имя пришедшего: Ланселот Лонгботтом. Не скрою, я предпочёл бы Аддамса, хоть он и грязнокровка.
Я согнул пальцами газету и устремил взгляд на команду, к которой присоединился опоздавший Лонгботтом. По сути, было всё равно, сколько людей состоит в команде: они всё равно испортят зелье. Тем более, команда, в которой присутствуют Поттер и Вуд. С Лонгботтомом или без, им едва ли удастся сварить сносное зелье: одного Честертона для этого не достаточно. Я мог бы позволить Лонгботтому остаться и внести хоть какой-нибудь вклад, если бы он не предпочёл выяснять отношения прямо на занятии.
– Как славно, – начал я тоном, ясно дававшим понять, что ничего славного в этом нет, – мистер Лонгботтом, что Вы почтили нас своим присутствием, – я сделал небольшую паузу. – Однако в журнале уже стоит отметка о Вашей неявке на сегодняшний урок. Вы можете отправляться по своим делам – уверен, у Вас есть занятия поважнее Зельеварения, – я звучал холодно, подразумевая, конечно, что ошибкой было бы считать, что есть дела важнее Зельеварения. – И Вам лучше расправиться с ними поскорее, потому что после ужина я буду счастлив видеть Вас у себя на отработке.
Мне бы хотелось добавить ещё несколько язвительных фраз, однако я остерегался быть слишком многословным. Также я остерегался испытывать к своим ученикам какие бы то ни было чувства, однако после недавних событий молодой Лонгботтом не мог меня не раздражать.

Всё это время Лили скрипела зубами, с холодным и яростным прищуром глядя на Ленса. И с этим человеком она дружила с первого курса? Она его не узнавала, и даже в какой-то момент грешила на Ноттов, что эти двое что-то там сделали с его мозгами, потому, что люди вот так запросто не меняются. Ленс всегда отличался вспыльчивостью, был довольно капризен и обидчив, но он не был плохим парнем, который швыряет заклинания в спину, хамит отцу, врёт в глаза учителям на каждом шагу и ненавидит слизеринцев с такой силы.
Разве не он всегда поддерживал Лили в том, что она пыталась растормошить Скорпа со своего приезда к Хогвартс, в то время, как Джей и Ал даже видеть его не хотели. А теперь он ведёт себя так, как будто его подменили. Разве не он постоянно тусил с ними с Юджем, попадая во всевозможные переделки, разве не они как-то летом, отправившись в поход, жарили на костре пастилу и рассказывали всякие страшилки? Разве не он на прошлый день рождения устроил ей сюрприз, притащив кучу воздушных шаров с самого утра? Не он стоял за своих друзей горой?
Всё перевернулось с ног на голову с тех пор, как папе вздумалось тут преподавать, и кто его только звал. Понятное дело, профессор Макгонагалл. Лилс тяжело вздохнула, отчего-то, испытывая всё меньше злости, чем больше он пытался их вывести, только досаду и раздражения. Если он решил быть с ними в контрах, бегать и уговаривать она не станет, хотя, вероятно, Ленс этого от неё ожидал. И всё же, ей сложно забыть тот перл, который он выдал Юджу, мол, ты виноват, что у тебя брат слизеринец.
Лилс усиленно делала вид, что не слушает слова Лонгботтома, однако, они помимо воли пробирались в мозги, заставляя их вспыхивать. Слава Мерлину, этот потрясающе содержательный монолог прервал профессор Малфой. Лилс испытала некоторое злорадство, что нашёлся хоть кто-то, готовый наказать Ленса и не вспоминать, что он родственник Нева, которого не нужно расстраивать таким образом. Однако, её просто взбесил елейный голосок Ленса, да он ведь нарочно вывел профессора, чтобы потом рассказывать своим недалёким "последователям", какой у них гад зельевар. Нет, вы его видели? Сидит распинается тут про слизерин на занятиях у декана этого факультета, это же надо быть таким нахальным. Лилс решительно посмотрела на ребят, продолжая игнорировать Лонгботтома, из последних сил сдерживаясь, чтобы не высказать ему всё, что о нём думает, напрочь забыв об уроке.
Юдж, мне кажется, Энди прав, мы, конечно, не успеем всё закончить, если возьмёмся варить его заново, но уж лучше пусть будет приличного вида не законченная стадия, чем позор, который в котле сейчас.
Лили не намерена была поддаваться собственному скудоумию, с ним ещё можно было повоевать. Она невнимательная и рассеянная, но должна была взять себя в руки и обозлиться на себя. Нужно было хотя бы попытаться сделать что-то приличное. Лилс, принялась заново отмерять четверть унции омежника, пока Энди занимался валерьяной. Ленс продолжал говорить, и Лилс, переглянувшись с Энди, принялась тихонько напевать мелодию себе под нос, чтобы его не слушать. Она довольно бойко разминала плоды мелиссы, есть, пусть они не успеют, но им не придётся краснеть. Она в ажиотаже засучила рукава, чем больше Ленс старался их довести, тем более деловито она занималась подготовкой нового зелья. В первый раз не вышло? Ничего, главное подняться, не ныть и не сдаваться. Она сдула упавшую на лоб прядь волос, и повернулась к ребятам.
Не слушайте его, это того не стоит. Давайте будем считать, что у него помутнение. Тебе, Ленс, что-то не нравится? Пойди выскажи это Скорпиусу. Или Ноттам.
Она ехидно улыбнулась. Конечно, просто выговаривать это тем, кто ещё помнит тебя нормальным, да ещё на уроке, чтобы не огрести, но она бы посмотрела, как ему хватило бы такта и храбрости сообщить это в лицо хоть кому-то из слизеринцев. Да чтобы тебя намочило, никак не уймётся.
Лилс со злостью приложилась кулаком к столу, чтобы не вмазать Лонгботтому. Это кто тут кому читает морали? Не успела Лилс перевести дух, что он, конец, решил последовать "совету" пусть хотя бы преподавателя и убраться подальше, как Ленс всё же испортил им зелье, да так, что Лили сначала не поняла, что случилось, но её заставил опомниться вскрик Юджина. По рукам прошлась холодная дрожь, ей сразу вспомнилось, как Нильс приложил Юджа каким-то гадостным заклинанием. Как ей не хотелось, чтобы ему снова было больно, но это было чересчур, такая подлость от некогда друга, с которым они менялись дурацкими моделями вертолётиков на первом курсе. Лилс выхватила свою волшебную палочку.
Freezio. Potionem evanesco.
Она попыталась остудить жидкость, попавшую на кожу другу, чтобы та не так его жгла, и торопливо убрала остатки кипящего кошмара из котла, пока он снова не устроил фонтан брызг в их сторону. Нет бы, получил Лонгботтом, но всегда страдают те, кто меньше всех виноват. Лилс, подцепив со стола какую-то салфетку, принялась стирать с мантии Юджа остатки того, что некто смелый мог бы назвать зельем, и осторожно стряхнула попавшие на его волосы капли, а затем повернулась к Ленсу.
Она считала, что он сделал это нарочно, и сейчас его взгляд снова выражал саму невинность. Лили прекрасно понимала, что, вероятно, за то, что она сделает, получит она, а Ленс выйдет сухим их воды, но сейчас ей было плевать на это. Она с размаху врезала ему по лицу, не по девчачьи, а так, как учил Альбус, и даже схватилась за руку, так она отбила себе ладонь. Правда, вид Лилс был вполне довольный собой, получай, придурок. С чувством выполненного долга она готова была принести извинения профессора Малфою, принять наказание и снятие баллов с их факультета, но она всё равно бы не поступила иначе.

Энди искоса глянул на стремительно краснеющего, но отмалчивающегося Юджина, и уловив на себе взгляд Лили, закатил глаза, мол, за какие провинности им это наказание. Лонгботтома в принципе глаза бы не видели, а в настолько неподходящее время, как сейчас, и подавно. Но Лен упрямо продолжал нести какую-то околесицу, и в один прекрасный момент Вуд даже не смог продолжать с былым остервенением злиться на бывшего приятеля, насколько смешной казалась его речь. Какой же Ленс еще ребенок. Жестокий, лицемерный и с настолько неосмысленными суждениями, что впору удивляться. В смысле, они здесь, конечно, все не особо-то взрослые, но куда уж им тягаться с сыночком профессора Невилла.
Энди склонил голову над столом, чтобы Лонгботтом, упаси Мерлин, не заметил на лице Вуда улыбки, с какими обычно сиделки в дурдоме смотрят на своих пускающих слюни душевнобольных пациентов. А то еще воспримет это как оскорбление, Лен же так устал от того, что все ему "читают морали", и где он только их расслышал среди сказанного ему однокурсниками.
Тут настало время - вот уж не предполагал Энди, что до такого когда-нибудь дойдет, хоть по какому поводу - возносить мысленные хвалы профессору Малфою, прервавшему этот милый разговор и избавившего их от неадекватного Лонгботтома. Но рано Энди решил, что можно выдохнуть спокойно. Пусть преподаватель и велел непутевому студенту выйти за дверь, но сразу тот, ясное дело, не испарился и еще успел изрядно подпортить жизнь бывшим друзьям, так, что какое им после этого еще исправление и переделывание зелья.
Варево, имевшее и без того нездоровый вид, после подброшенных туда Ленсом семян и вовсе взмыло в воздух. Энди с воплем отскочил в сторону, опрокинув стул, хотя опасность попасть под кислотный дождь для него была и без того невелика. А вот Юджин оказался не таким расторопным.
Парень оцепенел, наблюдая, как кипяток въедается в кожу гриффиндорца, но хвала Мерлину, хоть Лили в ступор не впала и поспешила ему помочь. После чего бросилась с кулаками на этого хорька Лонгботтома. Энди совсем уж растерялся, что делать и куда бежать. То ли помочь Юджу, хотя толку ему от Вуда будет немного, то ли броситься разнимать бывших друзей.
- Лили... - бессильно произнес Энди, подбирая слова, чтобы помягче ей намекнуть, насколько опрометчивым был ее поступок. Впрочем, и без слов можно было об этом догадаться, так что договаривать рэйвенкловец не стал, лишь обреченно покачал головой. Что ты наделала, Лилс?
По правде говоря, совершила лишь то, что у Энди и самого руки чесались сделать. Да вот только навряд ли бы он решился, по крайней мере, здесь и сейчас.
- Профессор, Юджина нужно доставить в Больничное крыло, - чувствуя себя исключительно беспомощным, Энди как мог поспешил хотя бы донести до мистера Малфоя эту мысль, а то мало ли, вдруг он еще сам не заметил.