Если бы в магловской деревушке близ Рэйвен Хилл водились романтики, любящие гулять под луной, или хотя бы люди, мучающиеся бессонницей, они бы удивились, увидев внезапно-возникших на дороге, которая вела к старым развалинам столетней давности, три темных силуэта. Следующей реакцией было бы удивление – потому как могло показаться, что незнакомцы что-то увидели прямо у себя под ногами, потом подняли это что-то и, взвалив на плечо одного из них, направились к этим самым развалинам. Еще большее удивление вызвало бы у очевидца этой сцены то, что темные силуэты исчезали в каких-то пяти метрах от дороги, вместе со своим грузом. Однако, нашим «темным личностям» повезло, потому как в эту ночь в деревушке все, включая сторожевых псов, уже видели пятый сон. А потому, появление наших героев осталось незамеченным. Пройдя все защитные заклинания, окружающие поместье Сазерлендов, группа прошла по заросшей содовой дорожке, вымощенной стертыми плитами песчаника, и вошла в распахнувшиеся сами собой двери дома. Однако распахнулись они не сами собой – это был пожилой домовой эльф, дожидающийся своего хозяина. И это было очень кстати, потому как хозяин ее был нагружен непривычной поклажей. Не то чтобы он не водил в свой дом разного вида девиц, но чтобы та уже была в отключке – было впервые.
- Чикса! Отнеси мисс Уизли наверх в гостиную, мы сейчас поднимемся. А потом чтобы я тебя не видел и не слышал. – Скомандовал Сазерленд прислуге. Эльфийка, нисколько не обидевшись и все еще бормоча услужливым тоном приветствия хозяину, ухватила девушку за руку и с хлопком исчезла вместе с ней. Тряхнув плечами, Уолтер обернулся к гостям. – Не смею тешить себя мыслью, что вам здесь понравится, но, так уж и быть, чувствуйте себя здесь почти как дома. – Он ухмыльнулся и повел гостей вверх по лестнице. Надо отдать должное, внутри дом выглядел более впечатляюще, чем снаружи. Хотя, в этом явно не было заслуги хозяина, разве что его домового эльфа, которая еще помнила те золотые времена былой давности, и, по видимому считала, что натирая шахматные полы до блеска, может хоть как-то сохранить отражение золота тех времен. И пускай рамы картин и дверные ручки потускнели, обои кое-где протерлись, обнажая стены, а вазы в углах комнат стояли пустыми, все равно в здешней обстановке чувствовалась атмосфера былой роскоши, такой, что вызывает восхищение и носит название «винтаж».
В гостиную вели двойные двери направо от лестницы. В камине уже пылал огонь, хрустальная люстра светила приглушенным светом, потому что Уолтер не любил яркого освещения. Вольным жестом Сазерленд швырнул свою мантию на стул и указал вошедшим за ним пожирателям на кресла перед камином, потому как диван с изогнутыми ножками был уже занят Мари-Виктуар.
Удивительно. Никакой мороки – просто отключилась во время трансгрессии. Хорошо Валькирия ее держала за плечи, а то собирали бы сейчас мисс Уизли по кусочкам от Уэльса до Шотландии. Возможно, даже не придется применять заклинание забвения.
Стоя лицом к камину, Уолтер в последний раз смаковал момент неизвестности своих сообщников. Он мог бы унести эту тайну с собой, будь его сердце не таким вызженным темной стороной, он мог бы все оставить на своих местах, но это значило бы изменить себе, своим принципам. Тогда все было бы так же размеренно и нудно, как сейчас.
Ну уж нет. Лишить себя самого интересного в этой жизни? Как бы не так.
А потому, не колеблясь больше ни минуты, Уолт разжал кулак правой руки. Маленький стеклянный шарик, наполненный голубым газом, который он достал из мантии. Да, он не лишился рассудка, когда извлек эту вещицу с одной из верхних полок зала пророчеств, потому что пророчество было уникальное в своем роде. Каждый мог стать тем, о ком говорится в нем, и только ему, Уолтеру, суждено было стать им. Чертов фатализм. Пустил свои корни так глубоко, что даже там, где нужен холодный расчет и ничего более, диктует свои правила.
Это произошло быстро. Даже можно сказать эффектно, потому как Ладлоу и Валькирия явно не ожидали, что Уолт резко обернется и швырнет чем-то в их сторону. Хотя, от него можно ожидать чего угодно. За звоном осколков, в дребезги разлетевшимися от стены, послышалось шипение. Голубой газ вытянулся наружу и превратился в облако. Комнату наполнил надрывный дрожащий голос, доносящийся, как показалось присутствующим, из их собственного сознания.
  «То, что случилось однажды, может не повториться, но то, что случилось дважды, обязательно случиться еще раз. И если кровь проливалась дважды, она прольется и в третий раз. Слуги Темного Лорда найдут исток мудрости, затерявшийся во времени и потерявший свое имя. И тот укажет им свет, ведущий к темноте, ибо третья Война неизбежна после второй…»

Голос затих, как будто в приемнике убавили громкость. Уолтер, пользуясь возникшей паузой, достал из кармана портсигар и закурил, неторопливо и глубоко затянувшись первый раз.
- Ладлоу. Завтра, в семь утра у архивов Министерства. Уайлд, на тебе библиотека Хогвартса. – Произнес он, глядя в точку перед собой, руки он скрестил на груди. Казалось, вся его веселось осталась за порогом гостиной. По сути, так оно и было, ведь на первом месте сейчас другое. Ребус, требующий разгадки. А он, Уолтер, командует парадом, и они это знают. – Выходные и всякого рода увеселения откладываются на неопределенный срок.

Валькирия любила пространственные перемещения, потому, что она умела ценить своё время и время других. Однако, в этот раз им не следовало так торопиться, потому, что на Мари эта воздушная "поездочка" подействовала угнетающе - она обмякла в руках Валькирии, окончательно задремав. Уолтер взял Мари на себя, потому, как теперь она совершенно не могла даже пытаться идти вперёд, а Валькирия и Ладлоу направились следом за ним, Валькирия между тем кинула вопросительный взгляд на Веллингтона, который вообще допустил, чтобы Мари-Виктуар едва ли не валилась с ног. Валькирия не могла и предположить, что способно было выбить из колеи разумную девушку и невозмутимого молодого человека, которым она знала Ладлоу. И который, кажется, не появись в Хогсмите Уолтер, последовал бы за Мари в царство огневискового Морфея. Они шли достаточно быстро и вскоре достигли мрачного сада, пришедшего в полное запустение. Что, впрочем, не затронуло сердце Валькирии - цветы она никогда не любила. В детстве они с Анной часто убегали с уютной и аккуратной ухоженной лужайки родителей девочки, чтобы побегать по мрачному лесу. Валькирия помнила, как какой-то мальчишка назвал её ведьмой, а она плакала на плече у сестры. И в тот день поклялась, что больше ни один мальчик не вызовет её слёз и слово сдержала.
Правильно, дорогой, что не смеешь. Но, знаешь, лично я чувствую себя у тебя в своей тарелке.
Она, усмехнувшись, обратилась к Уолтеру, как только они зашли в дом. Валькирия часто откровенно флиртовала с Уолтером, многие думали, что когда-то их связывали более, чем горячие отношения. А она даже никогда не видела его поместье. Но никому необязательно было об этом знать. Уолтер откинул свою мантию небрежным жестом, а Ладлоу упёр взгляд в неё, на что Валькирия только фыркнула - вот опять эти двое нагоняют на себя крутизны. И так круты дальше некуда, но нет, им всё мало. Валькирия проигнорировала намёк Уолтера относительно кресла и уселась на диван подле Мари - может быть потому, что она часто любила дразнить Уолтера даже в мелочах и действовать наперекор. Нет, не поэтому. Она прекрасно знала, что им с Ладлоу очень часто приходят в голову такие идеи, которые потом приходится расхлёбывать ей. И поэтому, сидя рядом с Мари так, чтобы в случае чего остановить их пыл, она демонстративно достала свою волшебную палочку. Потому, что Валькирия Уайлд не расслаблялась никогда. Разве что с Элис, но это другая история. И не зря Валькирия держала ухо востро - Уолтер выкинул такой фортель, что они явно не ожидали, живо многозначительно переглянувшись с Ладлоу. В чём была слабость пожираталей смерти? В том, что в отличии от белых и пушистых добрячков, они не могли доверять друг другу даже в каких-нибудь мелочах.
Я поняла тебя, Уолтер. Библиотека. Но, на секундочку, у меня есть имя. Думаю, ты не забыл.
Её голос звучал в несколько раздражённом оттенке, когда она откинула со щеки волосы, перебрасывая их через плечо, и закидывая ногу на ногу. Ни за что она не покажет Уолтеру, что восхищена его расторопностью, он, конечно, заслужил любую похвалу на свой выбор, но вот только он и без того нахален, чтобы об этом знать. Пророчество. У неё горели глаза и щёки, как бы не пыталась волшебница показать всё безразличие к ситуации.
Исток мудрости, потерявший своё имя. Исток мудрости, потерявший своё имя. У меня есть идеи на этот счёт, но чт-то мне подсказывает, что у тебя, Уолтер, уже имеется дельный ответ. Валькирия поднялась на ноги, не выпуская из рук волшебную палочку. Нравилась ей эта обстановка лёгкого напряжения. Она всегда была осторожна в словах и хотела знать прежде, что думает сам Уолтер, открывший им этот секрет, а также Ладлоу, который всегда отличался способностью рассуждать рационально. Его по-кошачьи вкрадчивый голос иногда взрывал ей мозг, а его пристально - изучающий взгляд заставлял её усмехатся снова и снова, но уже нервно. Потому, что у неё уже паранойя, что он может догадываться о её истиных намерениях. Мало кто желал воскрешения Тёмного Лорда так, как она. Вот только цели у неё были иные. Однако, судя по всему, Ладлоу тоже был не слишком доволен командным голосом Уолтера. Хотя, с другой стороны, кто-то должен был взять на себя эту роль. Ох, уж эти мужчины - вечно стремяться друг друга обогнать, оттолкнуть, опередить. И только женщина спокойно обойдёт их, пока они борятся за лидерство, и приходит к финишу первой.
Но давайте не будем забывать, что одних поисков мало. Ладлоу, позволь мне поинтересоваться, как у тебя идут дела с агитацией в школе?
После слов, прозвучавших в пророчестве, от некоторой насмешливости Валькирии не осталось и следа. Она слова вошла в амплуа сдержанной и собранной профессора Уайлд. Ладлоу ведь не зря находился в Хогвартсе, она была уверена, что времени зря не терял. Было бы очень неплохо, если бы он успокоил её нервы и заверил, что его трудовой соратник мистер Поттер никак ни о чём не догадывается.
А теперь послушайте меня. Если хотя бы один из вас использует заклинание забвения на Мари, будет иметь дело со мной. Плохо это или хорошо - решать вам. Моё дело предупредить.
Она улыбнулась так сладко, что могло показаться, будто она трогательно шутит. Но Валькирия была серьёзна, как никогда. Если они оба решили, что она забыла об этом, то глубоко заблуждались. Знала она любовь Уолтера к перестраховкам, как и то, что Ладлоу вряд ли бы озаботился о памяти Мари, опрокинув с ней пару стаканов в той таверне. И снова все эти недоговорённости. Подруги они с Мари или просто красиво и правильно притворяются? Пусть это останется их маленькой тайной, мужчинам об этом знать необязательно. Особенно, этим двоим.