Наверное, мое хорошее настроение - при условии траура в школе по пяти погибшим во время теракта ученикам - показалось бы чем-то вроде пира во время чумы, странным и неуместным, начни я его всем открыто показывать, но - увы! - я не мог заставить себя намеренно горевать и страдать, если на самом деле мне было так хорошо, как никогда еще в жизни. Нет, разумеется, я сочувствовал семьям погибших, понимал, насколько страшно сейчас в магическом мире за пределами Хогвартса, а, памятуя прошлогодний теракт, который до сих пор вспоминал с содроганием, знал, что даже его стены не очень-то могут, при всем желании преподавателей, защитить обитателей замка. Однако... все это было лишь непрезентабельным темным фоном моей поистине прекрасной жизни. Потому что моей жизнью сейчас была Вэл.
Кстати, она вышла из этого кабинета всего несколько минут назад - за какое-то время до конца урока, чтобы ненароком не привлечь к себе лишнее внимание. По счастливой случайности, у нас обоих прошлой парой было окно, так что можно было незамеченными посидеть и поболтать здесь в тишине, пока никто ни меня, ни ее не трогал. Она притащила мне книжку, - "Поющих в терновнике", как она сказала, одну из ее любимых, - и сейчас я со всем удобством расположил ее на колене, закинув одну ногу на стол и полулежа в своем любимом кресле на колесиках. Никогда бы не думал, что смогу зачитываться чем-то вроде такого любовного романа; но чем черт не шутит, когда сам по уши... кхм, и хочешь сделать девушке приятное? В наушниках еще играла какая-то приятная и веселая песенка в стиле инди (они все были настолько похожи, что я не различал исполнителей), и я, легко качая головой в такт, с рассеянной улыбкой беззвучно проговаривал губами знакомые мне слова. Не отрывая глаз от строчек и не двигаясь из-за стола, чтобы плеер не упал с живота, я протянул руку к одному из ящиков и вытащил оттуда, к несчастью, последний из запасенных в Лондоне для перекуса йогуртов: с ревенем. Потому и остался последним, что я его не очень любил. Шмыгнув сморщенным от неудовольствия носом, я, тем не менее, потянул из нагрудного кармана клетчатой рубашки (всегда предпочитал маггловский наряд, даже под классической преподавательской мантией) пластиковую ложку и начал свой уединенный ланч. Параллельно, естественно, продолжая читать и слушать музыку, благо электроника, если была на батарейках, даже в Хогвартсе вынуждена была работать.
Песня играла так долго (или это все были разные песни?), что я окончательно зачитался и, когда поднял глаза на часы, был в высшей степени обескуражен, заметив, что в кабинете уже не один.
На неловкий приветственный взмах студента, медленно сползающего под моим удивленным взглядом под стол, я ответствовал сперва ответным неловким взмахом, а потом - принятием подобающей позы: я снял ногу со стола, положил на стол книжку с плеером (значит, занятие уже скоро должно было начаться, раз появлялись гости) - и издалека кинул пустую пачку от йогурта вместе с ложкой прямехонько в мусорное ведро. Кстати, все это было проделано, благодаря моему неожиданному визитеру, невероятно вовремя: в кабинет почти тут же начали входить другие студенты. По сравнению с началом года, когда из-за ухода Брауна самых верных адептов Маггловедения на моем курсе осталось со всего курса около восьми, сейчас это был уже полноценный класс, даром что занимались потоком, все четыре факультета одновременно. Я бросил взгляд на часы: да, до начала занятия действительно оставалась всего пара минут. И как я только так засиделся? Ведь хотел еще проектор поставить; а теперь придется отнимать на это время урока; без магии, в бытовой отрасли которой я был не мастер и не любил рисковать что-нибудь разбить, быстро установить все бы не получилось. Ох, понятно теперь, почему Брауну требовался практикант: было кому помочь при такой спешке.
Практикант... Ага.
- Мистер Вуд! - громко позвал я через весь класс притаившегося на задней парте мальчишку. Вроде бы, я не ошибался насчет имени: Митч о нем что-то когда-то говорил, не самое презентабельное; и прогуливал бедный Вуд сейчас именно его, сурового нумеролога, урок. Наверное, поощрять бы эт не следовало; но после нашего с другом последнего "разговора по душам", я слегка проникся к ребенку сочувствием: Шторм, которому что-то не нравилось, был в общении хуже горькой редьки. - Раз уж вы заскочили к нам на огонек вольнослушателем - не могли бы вы по-быстрому подсобить мне с аппаратурой? Если вам не трудно, достаньте, пожалуйста, из ближайшего к вам шкафа проектор - на нем написано, что это он - и поставьте вон на тот штатив; а я пока натяну экран... Потом сможете вернуться к своим делам, разумеется. Итак, друзья, - обратился я ко всей, уже собравшейся аудитории, повернувшись к ней из-за плеча и весьма харизматично кряхтя у доски с белой тканью, которую гордо называл экраном, - с нового семестра мы с вами начнем цикл лекций, общей тематикой которых будет транспортная система у магглов. Тут у меня есть небольшое предупреждение. Этот материал войдет у вас в экзамен в конце этого года, и еще - в качестве сводного билета - в ЖАБА; а так как, надеюсь, спрашивать с вас это буду еще по-прежнему я - если выживу еще полгода в этой школе, - знать вы должны будете не только, как выглядят все эти чудные транспортные средства и как их, черт возьми, различать между собой (это, кажется, все, что написано в вашем учебнике), но и подробности об их изобретении, а также принципе работы. Так что старайтесь записывать... хотя для особо интересующихся я все равно предоставлю список литературы, читай не хочу.
Параллельно с монологом я бегал по кабинету, метаясь от закрепленной наконец на доске простыни то к темным плотным шторам, которые нужно было задвинуть, то к принесенному Вудом проектору, который нужно было подключить. Говоря, краем глаза я с радостным удовлетворением видел, как глаза всех учеников следят за мной, несмотря на мои лихорадочные перемещения, а не уткнулись безразлично куда-то в стену или, того лучше, в симпатичную соседку. Закончив приготовления, я искренне поблагодарил Вуда и отпустил его с миром обратно на заднюю парту: пусть себе несчастный спасается, а Шторму можно будет сказать, что он мне помогал. Я присел на край пустующей первой парты (раньше на ней сидела Вэл) в углу кабинета, чтобы не загораживать детям обзор.
- Кто скажет мне сейчас, что за транспортное средство появится на экране - будет молодец, - проговорил я со своей привычной иронично-добродушной улыбкой, повернувшись к ученикам. - Ладно, это шутка, вы все это и так знаете, конечно. Молодец будет знаток, который кратко расскажет про этот знаменитый фильм - вдруг кто-то знает, хотя кино мы подробно еще не проходили... Да, кстати, для особо активного участника сегодняшнего обсуждения у меня даже есть приз.
Я ткнул на кнопку пульта, и на экране появилось изображение всемирно известного "прибытия поезда на вокзал Ла-Сьота" - продукции тех самых братьев Люмьер.
