RE:WIND |
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Время и место:
где-то осенью 2002 года. лаборатория мистера Скамандера на одном из верхних этажей небольшого домика в Косом переулке.Действующие лица:
Luna Lovegood & Rolf ScamanderСобытия:вот так просыпаешься утром и даже не догадываешься, что именно сегодня судьба постучит в твою дверь. В прямом смысле слова. А еще попытается уболтать тебя сказками о морщерогих кизляках.
платьишко в сине-белую широкую полоску, темно-синий кардиган, малиновые сапожки на невысоком каблуке, поверх серебристая мантия. Волосы перехвачены сзади в низкий хвост с выбивающимися прядями. Неизменные сережки - сливы-цеппелины.
Дождь со вчерашнего утра зарядил свою монотонную мелодию по крышам домов. Так типично для Англии в это время года. Но в отличие от большинства коренных жителей Альбиона мисс Лавгуд не впадала по этому поводу в уныние. К слову, обычно настроения этой юной особы разительно диссонировали с настроением большинства обычных людей. Мисс Лавгуд ведь была девушкой в крайней степени необычной, нестандартной, и в понимании многих, кто ее знал, не вписывающейся в окружающий ее мир. Но мы не будем строго судить последних, потому что сама Полумна предпочитала не обращать на косые взгляды окружающих, считая это побочным эффектом скудного воображения у них.
Так вот, сегодня у девушки было прекрасное настроение. Недаром тупоклювики всю утро свистели на чердаке в такт барабанящим каплям - верный знак того, что день будет славным. В подтверждение этой приметы молочная пенка в чашке Луны выстроилась в форме солнышка. Чем тебе не добрый знак? Попивая кофе, сильно разбавленный молоком, Полумна не спеша открыла справочник, который открывала ежедневно вот уже пару лет. За это время желтая обложка приложения к юбилейному 3300-му выпуску еженедельника «Трансфигурация сегодня», содержащая имена всех лауреатов премии за последние 10 лет, успела порядком обветшать, не говоря уже о двух третях страниц приложения, каждая строчка которого была аккуратно зачеркнута фиалковыми чернилами. Добравшись до страницы, аккуратно заложенной трамвайным билетом вместо закладки (который Полумна сохранила после прогулки по магловской части Лондона вместе с Гермионой и Джинни), девушка аккуратно зачеркнула еще одно имя: Сильверстоун, Т. А.
- Ну вот, еще одним меньше, – отложив перо, вздохнула Лавгуд. В принципе, для нее вчерашняя неудача не была открытием. Как вы могли догадаться, неудачи Полумну преследовали с каждым следующим именем, начиная с самого первого на букву «А», и заканчивая вышеупомянутым мистером Сильверстоуном, которого она посетила не далее как давеча. Тиберий, услышав слова «Морщерогий кизляк», невнятно (это, конечно, все вина длинных седых усов, ниспадающих и мешающих выражаться ясно) и настоятельно посоветовал «душечке» выкинуть из головы «эти небылицы» и заняться чем-нибудь дельным и более подходящим девушке, например вязанием или кондитерским искусством. Бедняжка, ему было невдомек, что Полумна уже лет восемь как освоила заклинания, позволяющие вязать крючком. А пироги, какие она умеет печь пироги! Но девушка просто не успела объяснить все это мистеру Сильверстоуну, потому как ее активно выпроводили за дверь. С каждым новым именем в списке все печальнее было осознавать, что светлые умы науки в наши дни напрочь лишены энтузиазма в работе и так узко мыслят.
Кстати, пожалуй нужно уточнить, чтобы вам стало понятнее, чем занималась Полумна все это время после окончания Хогвартс. Желание изучать магическую фауну стало для нее основополагающим приоритетом. К тому же Луна считала, что пора избавить науку от некоторых предрассудков, напрочь захвативших умы ученых. В том числе касательно Морщерогих кизляков. Именно с этой целью, вооружившись папкой с собственноручно исписанными пергаментами на темы волнующие ее, мисс Лавгуд штурмовала лаборатории видных ученых, предлагая им взять себя, так сказать, под крыло. Как видно на сегодняшний день весьма безуспешно. Но Луна не унывала, продолжая продвигать свои идеи, попутно помогая отцу с его детищем – журналом «Придира».
Так вот, сегодня на повестке дня у нее было посещение некоего мистера Скамандера, Р. А., который шел в списке лауреатов сразу же после мистера Тиберия Сильверстоуна. А потому, прихватив с собой свои труды и заметки, аккуратно сложенные в бархатную лимонную папку, девушка по средствам летучего пороха отправилась прямиком в Косой переулок, где в доме №37 базировалась лаборатория мистера Скамандера.
В Косом переулке погода была такая же мокрая, так что Луне пришлось использовать водоотталкивающее заклинание, чтобы не промокнуть до нитки. В доме с нужным номером на изумрудной двери висела табличка с именами жильцов, посредством которой Луна сообразила, что нужный ей человек базируется аж на самом верху четырехэтажного домика. Оставив позади четыре лестничных марша и сняв с себя защитные от дождя чары , Луна оказалась перед другой дверью с табличкой «Мр. Рольф Скамандер». Напоследок убрав за ухо прядь волос, спадающих на лицо, Луна громко, но деликатно, дернула за шнурок звонка, и… Никакой реакции. Подождав немного, девушка повторила звонок, уже более настойчиво, но и через минуту дверь так и не открылась.
Странно. Сегодня же вторник, одиннадцать часов. Сам же прислал ответ, что будет готов меня принять.
Постояв еще немного, Луна решилась на действия, повернула дверную латунную ручку в виде крыла гиппогрифа и пошла внутрь.
- Здравствуйте! – негромко крикнула она, но молчание было ей ответом. Осторожно ступая по скрипучим деревянным половицам, девушка двинулась по коридору, стены которого были увешаны различными зарисовками всевозможных видов растений, картами, помеченными звездочками в определенных местах, и гербариями в рамках и под стеклом. С интересом оглядываясь по сторонам, Полумна наконец вышла в большую комнату, освещенную через огромные мансардные проемы. По наличию нескольких столов, дивана, кресел, а так же по царившей атмосфере хаоса Луна сразу же догадалась, что попала в святая святых ученого, проживающего здесь – одновременно и гостиную, и лабораторию, и кабинет. Над одним из столов, заваленного бумагами, витал разноцветный дымок. Зачарованно осматриваясь (Луну с детства завораживали рабочие места ученых, начиная с маминой мини-лаборатории в кухонной пристройке), она еще раз окликнула хозяина, но опять не услышала ответа. Однако ощущение того, что хозяин где-то здесь, быть может, просто не слышит (чуток глуховат, к примеру, в силу возраста), девушка обратила внимание на носок ботинка, покоящегося на подлокотнике дивана. Большой кожаный диван с потертыми боками стоял к Луне спиной, не позволяя увидеть хозяина ботинка, по всей видимости лежащего на диване.
В другой ситуации Луна бы ушла с тем, чтобы зайти попозже, но тут было дело принципа. Раз человек сказал, что будет готов ее принять, значит он обязан выслушать ее. Если с ним, конечно, все в порядке. Так что на цыпочках подойдя к дивану, Луна осторожно заглянула за спинку, и глаза ее, от природы широко распахнутые, распахнулись еще шире. За все пару лет, что она штурмовала лаборатории известных в магическом мире ученых, самому молодому из них было не меньше полувека. На диване же, удобно подоткнув одну руку под голову, другой прижимая к себе наполовину исписанный пергамент, со съехавшими очками, мирно посапывая, лежал молодой человек, которому на вид не было еще и тридцати. Уголки губ Полумны невольно дернулись в улыбке от созерцания этой беспечной картины. Как мило, ей и в голову не могло прийти, что бывают такие молодые лауреаты премии! Такие непосредственные, что могут уснуть прямо на рабочем месте во время назначенной встречи. Забавно, не правда ли?
Чтобы как можно деликатнее сообщить незадачливому хозяину о прибытии гостя, Луна, прижав папку к себе, другой рукой постучала по деревянному косяку ближайшей стены кашлянула и чуть ли не на распев позвала еще раз.
- Мистер Скаманде-э-эр?
— Мистер Скаманде-э-эр?
Рольф отчаянно боролся с искушением отмахнуться от расслышанного сквозь сон голоса, отвернуться к спинке дивана и продолжить спать дальше.
Весь вчерашний день молодой ученый писал статью, посвященную единственным в своем роде поедающим себе подобных хищным лишайникам с острова Гогенлоэ, из экспедиции на который Рольф как раз недавно вернулся. Так уж он привык работать: тут же по возвращении домой, пока еще свежи воспоминания и понятны собственные заметки, сутками напролет писать свои научные труды, не обращая внимания на такие мелочи, как... честно говоря, как все, что происходит в перерывах между написанием статей и написанием статей. Поэтому так уж получилось, что Скамандер уже не помнил, как вчера проверял почту, как назначил встречу, которую умудрился проспать даже при том, что она должна была проходить у него дома; так же как и не помнил, что ел на ужин, да и, впрочем, как давно этот самый ужин был.
Вместе с тем, как росла уверенность, что зовущий ему голос просто приснился, не проходило и ощущение, что кто-то за ним все же наблюдает. Даже не так. Ощущение было почти физическое, что кто-то за ним очень даже пристально наблюдает и чего-то от него ждет. Абсолютно уверенный, что быть такого не может, потому как живет Рольф один, он все же решил, что глаза продрать не мешало бы — так, на всякий случай. Что он и вознамерился сделать, предварительно медленно потянувшись и стараясь подавить зевок. И вот, когда Скамандер наконец-то сделал над собой усилие и открыл один глаз, взору его тут же открылась размытая картина стоявшей перед ним очаровательной особы.
Кто она такая, зачем пожаловала и как сюда попала, молодого человека в тот момент совсем не заботило, но зато то, как неудобно получилось, что вот она здесь, а он спит — очень даже. Скамандер спешно вскочил на ноги, каким-то чудом умудрившись не потерять равновесие и не свалиться с дивана. Листы пергамента, до того покоившиеся у него на груди, полетели на пол. Прежде чем поднять их, Рольф поправил очки, провел рукой по волосам (навряд ли это чем-то помогло тому хаосу, который вечно творится у него на голове) и расправил полы мантии — мантии, впрочем, не первой свежести: тут пятно, там пятно... Мерлиновы подштанники, Рольф, ты не мог оказать первого впечатления хуже.
Медленно, но верно начало приходить осознание, что кажется, вчера кто-то действительно просил встречи с ним. Всплыло в памяти даже время: 11 утра. Рольф по привычке взглянул на висящие прямо над головой у девушки перекосившиеся часы в форме улитки. Бесполезное занятие, по правде говоря, и непонятно, откуда взялась эта привычка: сколько Рольф себя помнил, часы, находящиеся в одной комнате с ним, ходить отказывались наотрез. Вот и те, о которых идет речь, упрямо показывали 6:28 то ли утра, то ли вечера, но судя по пробивающимся сквозь занавески ярким солнечным лучам ни то, ни другое предположение не было бы верным.
Ну, не важно. Главное, что здесь и сейчас Рольф должен был с кем-то встретиться, и этот кто-то его, сонного и помятого, уже ждал. А Рольф только сейчас об этом вспомнил.
Хотя за то, что вспомнил вообще — уже троекратное ура.
— Здравствуйте, — Рольф расплылся в смущенной улыбке, — мисс... — как же ее звали, девушку, с которой назначена встреча? Надо было записать, а не полагаться на память, никуда не годную, когда дело касается имен. Но Рольф, конечно же, не записал.
Смутившись еще больше, Рольф опустил взгляд на сминаемые им в руках исписанные пергаменты. Мысли лихорадочно носились в голове, путаясь и сталкиваясь друг с другом. Сообразив, что дальше держать наработки сейчас нет необходимости, Рольф положил их на стол, заваленный другими свитками, книгами, перьями, какими-то склянками и еще Мерлин знает чем.
— Ну... Может, чайку? — не зная, что еще сказать, предложил молодой человек и тут же, не дожидаясь ответа, унесся на кухню за чайником.
Один глаз, второй. Отлично, налаживание зрительного контакта можно было считать делом сделанным. Но не успела Луна добавить что-нибудь еще, как молодой человек подскочил с дивана, словно обнаружив в нем гнездо Докси. Луне это движение показалось очень артистичным. Особенно в том, как чуть было не соскочили очки с его носа, как грохнулась об пол папка. Поспешно подобрав ее, теперь он стоял и пытался привести себя в порядок (по крайне мере Луне так показалось, ведь поверить, что человек сознательно ухудшает свой внешний вид при встрече с другим человеком - не логично, хотя эффект был именно таким), отчего волосы на затылке уже не были примяты, но торчали во все стороны забавным хохолком. Однако, чтобы не смущать хозяина, пока тот наводил блиц марафет, девушка деликатно сделала вид, будто рассматривает пол у себя под ногами. С кем не бывает - один гриффиндорец с курса Полумны однажды заснул на экзамене СОВ.
— Здравствуйте, мисс...
- Лавгуд, - тут же поспешила вставить Полумна, подняв на него глаза и в свойственной ей манере учтиво улыбнувшись - так что не поймешь, что ее действительно забавляет: курьезная ситуация, внешний вид хозяина квартиры, или же какая-то произвольная сценка, внезапно разыгравшаяся у нее в голове. - Полумна Лавгуд. Можете звать меня Луна. Я писала вам, и вы разрешили прийти сегодня. У меня есть кое-какие идеи, которые, возможно, смогут вас заинтересовать в вашей работе - не отрывая взгляда от мистера Скамандера, она качнула головой в сторону папки, которую держала в руках. - Или не смогут, - задумчиво продолжила она, абсолютно спокойным голосом. - Пока ведь никто не проявил должного интереса, - на этих словах девушка будто впала в забытье, устремив взгляд куда-то в сторону, как будто увидела там еще одного человека. Ну или хотя бы призрака. Не суть. На самом же деле ей внезапно стало немножко грустно от мысли, что никто не хочет воспринимать ее идеи всерьез, когда они могли бы в корне изменить современную науку.
— Ну... Может, чайку? — из этого ступора ее вывел вопрос хозяина.
- Было бы славно, - снова вежливо улыбнулась Полумна, однако Скамандер уже этого не увидел, так как умчался в кухню (как видно, именно за чайником). Пока хозяин пропадал, Луна опять уткнулась в рассмотрение настенных "трофеев" живущего здесь ученого. Различные насекомые на булавках, всевозможные дипломы, фотография, какого-то паренька, чертами лица и очками напоминающего самого хозяина лаборатории (Наверное, это он и есть, только очень давно - подумала Луна) рядом с Гиппогрифом. Тот паренек, улыбаясь, помахал со снимка рукой, а потом дернулся в сторону, когда Гиппогриф исподволь хотел клюнуть его в ухо. С кухни донесся грохот, который Полумна начисто проигнорировала, но уже через минуту из кухни вновь показался мистер Скамандер (странно было называть его мистером, ведь приглядевшись, Луна пришла к выводу, что он не намного старше ее самой). С помощью палочки, он, словно дирижер, левитировал перед собой дымящий чайник и явно принадлежащие разным сервизам чашки. Интересно, - подумала Полумна - оказывается, полезно держать расческу на кухне. Никогда не знаешь, когда она может пригодится. Волосы Скамандера и в самом деле приобрели более цивилизованный вид, будто бы их успели вычесать.
- Я рассматривала фотографию. У вас был свой Гиффогриф, мистер Скамандер? - невзначай спросила она, заметив, что ее внимание было замечено хозяином.
У всех бывают такие моменты, когда начисто забываешь о магии, при чем случаются они зачастую в самое не подходящее время. Рольф в этом плане не исключение, скорее даже наоборот — впереди планеты всей, ему дай только волю забыть об удобстве использования магии и поработать своими руками. По счастливому стечению обстоятельств, в то утро (день?) рациональность все же его не подвела и он начал сыпать заклинаниями, едва успевая их вспоминать. Надо же чайник мало того, что найти, так еще и погреть, а помимо него отыскать и другую посуду, и что-нибудь к чаю, да и хоть немного привести себя в порядок не помешало бы: почистить мантию и сделать что-нибудь с непослушными волосами, чтобы они не выглядели так, как будто ворона из них гнездо свила.
Не успело пройти и 10 минут, а Рольф уже вернулся к своей гостье, сияя, как новенький (иначе говоря, причесанный и почищенный), в сопровождении пыхтящего чайника, батона колбасы, вереницы разномастных чашек, банок с арахисовой пастой и домашним облепиховым вареньем. Залежавшийся хлеб преподносить Полумне Рольф постеснялся: что тут скажешь, годы идут, а некоторые вещи остаются неизменными. Например, такие, как Рольф Скамандер и вечное отсутствие у него свежего хлеба.
Застав Луну за рассмотрением старых фотографий, Рольф растерялся было, едва не уронив все то, что старался удержать в воздухе (хотя судя по характерному звуку, что-то все же, видимо, разбилось). Инстинктивно вжав голову в плечи, незадачливый Скамандер все же аккуратно поставил на стол все то, что дожило до места назначения, неловко кашлянул и подошел к Полумне.
— Это моего деда. Понимаете ли, у меня семья занимается их разведением, ну и вот, в детстве мне без гиппогрифов было никуда, — пояснил Рольф, не без содрогания вспоминая о птице с фотографии. С дедовскими любимцами и него итак отношения не клеились, а с данным конкретным в особенности. Сколько раз это животное его кусало и сбрасывало со спины! И что только Рольф ему плохого сделал?
— Луна, — позвал Скамандер, не желая говорить о не самых приятных воспоминаниях детства. Хотя, впрочем, как даме будет угодно, но сначала все же о делах, ради которых была назначена встреча. — Вы... ты... — не зная, как лучше обратиться к собеседнице, произнес Рольф, почему-то придав окончанию фразы вопросительные интонации. — ...хотела что-то обсудить, говорила о своих идеях?
- ... в детстве мне без гиппогрифов было никуда.
- О, как интересно, - оставалось надеяться, что лишенный эмоций голос Полумны не покажется Рольфу полным безразличия к этой теме. Что поделать, у этой девушки есть свои, кхе-кхе, "особенности" поведения. И ее знакомым частенько приходится к этим особенностям привыкать. В том числе и к несостыковке интонации голоса с внутренним эмоциональным состоянием. - В Хогвартс был один, его звали Махаон. Премилое создание. Грациозное и самоотверженное, - на какие-то пару секунд Полумна снова погрузилась в свои воспоминания, будто в омут памяти - с головой, во время битвы за Хогвартс, когда Махаон (он же Клювокрыл) возглавил стаю фестралов, пытаясь защитить замок от Пожирателей Смерти. В тот день многие смогли наконец увидеть и таких прекрасных животных, как фестралы. Только какой ценой..
— Луна, - девушка снова обратила затуманенные глаза на Скамандера, вопросительно подняв почти что сливающиеся с цветом кожи ее лица брови. - Вы... ты... - на последнем слове Рольфа уголки ее губ медленно поползли вверх. Еще ни разу ни один из лауреатов не называл ее на "ты". Было в этом что-то необычайно располагающее. Хотя, никто из тех, кто принимал Полумну у себя, не был ей почти что ровесником.
- Дело в том, Рольф, - подходя к столу, где уже разливался сам собой (с помощью магии Скамандера, разумеется), Луна с большим трепетом водрузила на стол свою бархатную папку лимонного цвета (цвета удачи и процветания, между прочим). - Я уже давно занимаюсь поиском одного вида существ, крайне редкого, но способного в корне перевернуть наше представление о магической зоологии, - хоть Луна и говорила спокойно, однако, хорошо знающим ее людям без труда удалось бы понять, что девушка говорит о том, что для нее бесконечно важно и дорого. - Я давно ищу психиатра специалиста, который помог бы мне в этом деле. Для начала организовать экспедицию на Борнео, потому что именно там, по слухам из достоверных источников, - а самым достоверным источником для Полумны был, естественно, ее отец - Ксенофлиус Лавгуд - ... обитает первичная колония этих удивительных животных, - достав из-за уха (какие-то привычки со временем не меняются) волшебную палочку, Полумна взмахнула ей, отчего папка распахнулась, и на стол ровной стопочкой вылетели аккуратно сложенные пергаменты. Выхватив один из них, Луна развернулась к Рольфу и, демонстрируя ему, как видимо собственноручно нарисованную картинку, широко раскрытыми от воодушевления глазами уставилась на озадаченного ученого.
- Вы когда-нибудь слышали о морщерогих кизляках?
Рольф тоже помнил гиппогрифа, с которым Хагрид их познакомил, когда Скамандер учился... на третьем курсе или четвертом? Ну, не важно. Наверняка они с Полумной говорят об одном и том же животном. Рольф был почти уверен, они же закончили одну и ту же школу, и разница в возрасте между ними вряд ли составляла больше трех-четырех лет. Хотя также он был почти уверен, что того гиппогрифа звали как-то по-другому. Крыло... Клюво... Надо будет уточнить у Хагрида. Если Рольф к их следующей встрече об этом не забудет, конечно.
Затем девушка начала рассказывать о причине ее визита. Таким приятным, спокойным голосом — Рольф сначала удивился отсутствию в нем эмоций и неизменности тона, но уже, кажется, начал даже привыкать.
Тут перед взором ученого предстало изображение фиолетового зверька с закрученными рогами и бесконечно грустными глазами. Сложилось ощущение, как будто что-то похожее он уже видел. Или, может, не видел, а читал, и в воображении сложилась четкая картинка, напоминающая ту, которую он сейчас видит своими глазами. Затем ученого, кажется, осенило, во взгляде глаз, скрытых за линзами очков, промелькнула догадка, но Рольф побоялся поверить сам себе (чего после этой встречи впредь зарекся делать, если в деле замешана Полумна Лавгуд). Мало ли на свете может быть выглядящих подобным образом существ, не обязательно же речь идет именно о ~
Дольше было описывать, что творилось в мыслях Скамандера, на самом деле все это произошло за пару мгновений, предшествующих словам Полумны:
- Вы когда-нибудь слышали о морщерогих кизляках?
Стыдно сказать, Рольф хоть и запомнил фамилию своей гостьи — правда запомнил, честное слово — но как-то и в голову не приходило связать ее имя с именем главного редактора журнала "Придира" — журнала, которым юный Скамандер зачитывался еще в детстве. Если бы с самого пробуждения у него не творился в мыслях хаос и он смог бы в кратчайшие сроки сложить два и два, то не пришлось бы отмести едва успевшую появиться мысль о чудесных существах, ставших, можно сказать, символом журнала. Если бы... Все было бы проще и очевиднее. Какой недогадливый мистер Скамандер.
Как можно понять, сразу Рольф даже и не нашел, что сказать. Но осознав, что дар речи его все же еще не покинул, решил этим воспользоваться:
— Понимаете ли, мисс Лавгуд... Луна. Я даже и не представить себе не мог, что вы это предложите. В смысле, отличная идея. Неужели до меня никто не откликнулся на ваше предложение? В это просто не верится. Я думал, — от волнения Рольф потерял ход мысли и, не найдя его снова, просто тронул девушку за плечо, направляя ее за собой. Отойти чуть дальше от фотографии с гиппогрифом, чтобы увидеть прикрепленный к стене коллаж из вырезок различных выпусков "Придиры".
История всей жизни Рольфа Скамандера — на стенах этой комнаты, увешанных и другими фотографиями, записями, зарисовками.
— Вот. Конечно, я слышал о морщеногих кизляках. Как видишь, я тоже ими интересуюсь, хотя, конечно, уверен, мои познания о них не столь обширны, как у тебя. Думал как-нибудь заняться более подробным изучением, — Рольф смущенно улыбнулся, уже в который раз за это утро. Нечасто к нему приходят с предложением осуществить мечту детства, что ни говори. — Прости. Я просто не знаю, что и сказать, поэтому говорю так много и все неправильно. Это же потрясающе, правда. Когда ты планируешь провести экспедицию?
- Я даже и не представить себе не мог, что вы это предложите.
Девушка вздохнула, хотя лицо ее по-прежнему не отражало никаких эмоций. Ни вежливой учтивости, которую в воспитанном обществе принято изображать при общении с научными гениями, ни чувства глубокого разочарования, которое снова включилось после недолгого перерыва. Ведь именно такими словами зачастую и начинали облекать в деликатную форму свой отказ все предыдущие кандидаты на роль научного руководителя. Ну, разумеется, если их не разрывал приступ дикого хохота от слова «морщерогий кизляк». Что тут поделать. Как видно, мистер Скамандер, несмотря на первое впечатление, такой же ограниченный скудными рамками условностей человек, как и все остальные. Как это ни печально.
- В смысле, отличная идея, - словно над головой зажгли лампочку, губы Полумны растянулись в улыбке. - Как славно, что вы ее оценили! Знаете, я уж было совсем разочаровалась в светлых умах нашей общественности. Не хочу никого обижать, но… Представляете, многие дошли до того, что в принципе отрицали факт существования этих прекрасных существ, - последнее она произнесла как самую страшную тайну на земле, понизив голос и широко раскрыв от чувства вопиющей несправедливости свои голубые глаза. - И это несмотря на восемнадцать доказательств в пользу достоверности этого факта, двенадцать из которых были подтверждены моими опытами и опытами моего отца. Вы не находите подобное отношение к научным экспериментам со стороны научного мира возмутительным? - Тем временем Рольф подвел девушку к стене, увешанной вырезками из "Придиры". Полумна, которая за всю жизнь не встретила большего поклонника газеты ее отца, чем она сама, даже умолкла на середине своей тирады. Очарованная этим зрелищем, она сделала шаг вперед, разглядывая вырезки, угадывая в них знакомые места, фотографии и зарисовки, некоторые из которых были ее руки. Мистер Лавгуд не стеснялся публиковать творения своей дочери, если они отвечали тематике статей.
- Как видишь, я тоже ими интересуюсь, - белоснежные пальцы девушки дрогнули на глянцевой поверхности куска страницы, изображающего смешного зверька с розовой шерстью - Луна нарисовала его, когда ей было четырнадцать. - Вижу, - с необычайной теплотой в голосе произнесла она. - Рольф Скамандер, в ваших словах гораздо больше искренности, чем в словах двухсот двадцати восьми ученых, с которыми я говорила за последние два года. Они не стоят того, чтобы за них извиняться, - спокойно перебила она его на полуслове. После чего, обернувшись, продолжила, глядя молодому ученому прямо в глаза, не мигая, чем рисковала вызвать его смущение, как у большинства других людей. - Я готовилась к этой экспедиции уже с окончания школы, так что сборы не потребуют много времени. Я могла бы выдвинуться уже сегодня вечером, но с моей стороны было бы невежливо ждать от вас подобной готовности. Если вы согласны, то предоставляю вам право выбрать день отправки, - все так же улыбаясь, закончила она, ожидая ответа. И хотя этого снова не было видно, но в душе у Полумны бушевали эмоции, такие же яркие, красочные и позитивные, как и ее рисунки.
Стоило Рольфу подумать, что он, кажется, начал привыкать, что лицо его новой знакомой живет отдельной жизнью и не считает необходимым выражать истинные эмоции своей хозяйки, как на нем проступил неподдельный восторг, отчего Рольф, разомлевший и преисполненный собственной значимостью, улыбнулся в ответ и аж приосанился, попутно сбив локтем со стола банку с вареньем.
- Уму непостижимо, - вняв речи Полумны, согласился он, - насколько узко мыслят многие наши коллеги. Вот мой дедушка вас... - погодите-ка, почему это "их", разве не причислял он себя к "ним"? Между прочим, еще как! - я хотел сказать, нас. Он нас поддерживает, - с гордостью произнес юный Скамандер; и не важно, что именитый Ньют о морщеногих кизляках ни разу и словом не обмолвился ни в одном из своих трудов и последний раз рассеянно поддакивал вдохновенным речам внука, когда тот учился курсе на втором. Прославленный дедушка думал, увлечение его преемника идеями Ксенофилиуса Лавгуда подобна вере в Санта-Клауса и со временем пройдет, но не тут-то было. Кто же знал, что спустя 10 лет Рольф не только не забудет о никем не виданных зверьках, но еще и на полном серьезе будет обсуждать перспективу экспедиции на их поиски?
Рольф смотрел в глаза обернувшейся Полумне (впрочем, вернее сказать, просто-напросто таращился), не смея отвести взгляд, хотя сноровки у него, конечно, в этом деле маловато, не то что у мисс Лавгуд. Так что вскоре он не удержался и все же моргнул. А потом еще раз. Пока совсем не замялся и, став рассматривать носки своих ботинок, не пролепетал "Спасибо". И не оказался огорошен правом выбора дня отправления экспедиции.
Предложение Полумны было неожиданным, и потом, Рольф итак недавно вернулся из очередного плавания, но, черт побери, разве он не готов хоть сейчас сорваться и поехать, куда прикажет эта невероятная мисс Лавгуд, пришедшая, чтобы исполнить его детские мечты? Тысячу раз да.
- Ну, - произнес Рольф, тщетно пытаясь вспомнить хотя бы сегодняшнее число и не зная, что ответить, чтобы не откладывать далеко, но и не настаивать на сегодняшнем дне, а хотя бы отвести себе время на то, чтобы привести мысли в порядок, пока от них не закружилась голова, да и снова собрать только что разобранные вещи. - У меня нет никаких планов на завтра, - улыбнулся он растерянной и почему-то чуть извиняющейся улыбкой. - А ведь мы совсем забыли про чай.
