Эшли была очень рада, что в Хогвартсе произошло убийство.
Возможно, это звучало чуть цинично; возможно, даже не "чуть". В конце концов, погибла маленькая миленькая девочка, которая, судя по всему, не только за свою недолгую жизнь никому зла не сделала, но и в принципе ничегошеньки не сделала. Сейчас ее родители бились в истерике от горя, близкие подруги коллективно ревели и страдали, а все остальные школьники были в шоке и в страхе. Эшли, конечно, очень им всем сочувствовала - насколько ей вообще позволяло осознание, что теперь, пока она отправлена "Пророком" освещать этапы расследования, никто не потребует от нее проправительственных статей, полных возмутительного вранья. Что теперь она временно находится на безопасном расстоянии от ледяной улыбки Люциуса Малфоя.
Иными словами, Эшли была заинтересована в том, чтобы расследование продолжалось как можно дольше. В идеале - чтобы оно вообще не прекращалось, пока она, наконец, не выплатит чертовым Йоргенсенам всю сумму долга - оставшиеся, благодаря щедрому вкладу в ее судьбу Пейтона Смита, 400 галлеонов - и не станет снова свободной от шантажа и угроз.
Вряд ли в Хогвартсе все очень хорошо понимали ее истинную мотивацию; однако рады ей все равно были немногие - как будто решили, что она наживается на чужой трагедии. Директриса даже хотела отказать "Пророку", не разрешив журналистке явиться в школу волшебства, однако родители жертвы не возражали против этого, даже, кажется, хотели привлечь внимание к расследованию, будто думали, что это поможет поймать преступника скорее. Теперь Эшли каждый божий день торчала в Хогвартсе от завтрака до отбоя, а по ночам строчила отчеты в редакцию, сидя в своем номере в одном из хогсмидских гостиных дворов.
По правде сказать, покамест статьи Эшли об убийстве, к ее величайшему неудовольствию, состояли только из общеизвестных фактов и длинных печальных размышлений о быстротечности бытия. За первые три дня своего пребывания в школе она успела вытащить информацию только из студентов; в основном - из маленьких эмоциональных девочек (страдающих от потери, однако не забывающих причесаться, прежде чем Мэлс делала их фото для газеты). Старшее поколение либо грубо отказывало ей в интервью (Эшли не удивлялась, конечно, она была привычна к любой реакции), либо отвечало на вопросы так кратко и сухо, что никакой реальной ценностью эти ответы не обладали. Единственным реально стоящим текстом стало интервью с несчастными МакКеями, но их Эшли опросила еще 15го февраля. Теперь она боялась, что, продолжив каждый день писать в статьях одно и то же, она вынудит редакцию "Пророка" решить, что их тандем с Мелани недостаточно успешен в деле освещения этого события, и послать вместо них кого-нибудь еще. И тогда плакала надежда Паркер находиться как можно дальше от политики и малфоевских инсинуаций.
Ей необходимо было встретиться с детективом. Слухи, ходившие о нем, были самые разнообразные: кто-то смеялся над его некомпетентностью, кто-то, наоборот, дико его боялся, придумывал и распространял байки про то, что он гениальный легиллимент, а еще умеет становиться невидимым, чтобы подслушивать разговоры студентов в кулуарах. Насчет невидимости Эшли сомневалась; однако поймать его и допросить у нее действительно пока не получилось. Даже прокрутившись возле кабинета, где он допрашивал студентов, весь день 16го февраля, она почему-то пропустила тот момент, когда он вынесся из комнаты и исчез. Сегодня он тоже не появлялся. Эшли вообще начала сомневаться, что он человек: черт возьми, ведь нормальным людям когда-то нужно спать и есть, а детектив, судя по всему, на такую ерунду время не тратил.
Сегодня она отпустила Мелани рано; сама немножко еще покурсировала по этажам в поиске неопрошенных детей, однако не особенно в этом преуспела. Эшли уже уныло двигалась к выходу из замка...
...когда вдруг на нее налетело что-то пухленькое и рыжее, чуть не сбило ее с ног, само упало, да еще и выронило из сумки чернильницу, разбив ее вдребезги, обрызгав содержимым коленки Эшли.
- Ну что за день? - проныло что-то, пытаясь прийти в себя, сидя на полу. Наконец, оно подняло глаза и не удержалось от неопределенного восхищенного вздоха, когда окинуло Эшли с головы до ног автоматическим взглядом. - Мисс, вы в порядке? Простите идиота, не заметил вас.
Эшли бросила быстрый взгляд на кабинет, из которого появился "идиот". Цифра всплыла в голове и подсказала неожиданный вывод: вероятно, это и был тот самый незримый и вечно ускользающий детектив.
Что ж, она представляла его себе совсем не так. В ее голове он был высоким накачанным брюнетом с шикарными скулами и трубкой. Ладно, она могла простить ему скулы и трубку. Но - серьезно? рыженький, полненький, нескладный, роняющий чернильницы?
- Ничего страшного, - улыбнулась Эшли с высоты своих каблуков, подавая несчастному детективу руку и помогая ему встать. - Сейчас в Хогвартсе все немного рассеянные. Такой кошмар случился - неудивительно. Я, кстати, Эшли Паркер, можно Эш. Reparo. - Эшли вдруг аккуратно наклонилась и подала бедному детективу его чернильницу, абсолютно целую. - Вот, не роняйте больше, мистер...