Если бы кто-то, случайно выглянувший сегодня из окон замка ни свет ни заря, увидел сияющее радостью лицо Клио Мьюз и тут же - сопровождающих ее хмурых, понурых, непрестанно зевающих и вообще всем своим видом выражающих воплощенное страдание остальных членов хаффлпаффской команды по квиддичу - он бы точно решил, что это всё - просто изощренный садизм. Однако Клио был незнаком такой термин - как, впрочем, и многое другое. Она просто была жаворонком до мозга костей, а еще высыпаться умела за часа три-четыре; и посему отказывалась понимать, что другие люди иногда испытывали необходимость в крепком здоровом сне. И лучшего времени для занятий квиддичем, чем раннее-раннее утро, когда только брезжится рассвет, она себе представить просто не могла.
- Семь утра! - восторженно восклицала она, прыжками продвигаясь к полю. - Какое чудесное время, не так ли? Мы начинаем день с пользой, пока все остальные валяются в кроватях и едва продирают глаза! Мы все такие молодцы, ребята! Так держать, ребята! Вот с таким-то настроем мы и выиграем кубок квиддича... хотя бы в этот раз!
Если бы Клио хоть немного понимала в выражениях лиц, она бы не была так уверена, что "такой настрой" поможет им выиграть кубок квиддича. По правде сказать, этот настрой скорее помог бы хаффлпаффцам оказаться за решеткой, потому что все они сейчас уже выглядели готовыми на очень жестокое убийство. Но они в то же время понимали, что виноваты сами: в конце концов, никто не просил их делать Клио капитаном команды просто потому, что они все были впечатлены связанным ею вручную огромным черно-желтым шерстяным баннером. Тем более, ее энтузиазм действительно был немного вдохновляющим. Хоть и не в семь утра.

Клио дотопала до покрытой хрустящим октябрьским инеем травки квиддичного поля и бодро оперлась о свою старенькую, но верную метлу. Ручка ее была вся обклеена уже порядком выцветшими вкладышами из жвачки "Magic is..." - этот процесс начала еще миссис Мьюз в свои школьные годы. Даже рисованные человечки на картинках зевали и чертыхались.
- Ну что ж! - пискнула Клио, широко улыбаясь. - Кто самая крутая команда по квиддичу? Конечно же вы, ребята! Первый матч этого сезона - против Рейвенкло, и мы его выиграем! Надо только немного потренироваться, верно? - она кривовато подмигнула, хотя видно было, что очень долго тренировалась это делать.
- У них новая загонщица - Крам, - проныл очень занудный голос в толпе, - дочка Кра-а-ама, - пояснил голос, как будто это не было понятно. - Она же собьет всех нас с метел в первые пять минут игры...
- А ты покрепче держись за свою метлу, а, Дэмиан? - посоветовала Клио многозначительным шепотом, встретившись с Дэмианом немного безумным взглядом.
- Да у нас двух из трех охотников не хвата...
- Они выздоровеют, они обещали, это просто осенняя простуда! - с улыбкой на лице рявкнула Клио (это удавалось, наверное, ей одной), и Дэмиан, наконец, заткнулся. - Итак, а теперь к делу. Мы тут с Беном обсуждали тактику, и мы решили... Ой, мерлиновы тушканчики, что же это за фигня-то творится?

По правде сказать, фигня творилась действительно знатная. На поле за их спинами высыпала команда слизеринцев в полном составе и остановилась, наставив на них, как револьверы, 7 пар злобных заспанных глаз.
- А у вас, наверное, коллективный лунатизм, да? - осторожно предположила Клио.

Отредактировано Clio Muse (2015-10-16 22:52:45)

A nos voeux sacrés
Au mal qui nous tient

Почему-то сегодняшнее пробуждение пришло вместе с фразой, посетившей сознание – «Утро зевало уже сквозь окна, свинцовое, окаянное утро дождливого зимнего дня». Впрочем, день был не зимний, но дождь, кажется, успокоился лишь недавно. В памяти возникают прекрасные начала дней, проведенных в Дурмстранге, покрытом снегом почти всегда. Снегом настолько ярким, что переливы кристаллов льда зачастую слепили глаза. Да, пожалуй, очередной приступ депрессии в духе «хочу-в-родные-стены-пошли-все-к-черту» набирает обороты. С этим нужно бороться. Хотя бы попытаться. Поэтому, что нужно делать? Правильно, улыбаться и махать.  Лучший способ оставаться в нейтрально-положительном состоянии – маски. Впрочем, возможно, сегодня появится случай искренне улыбнуться. Кто знает.
Кто знает… хочешь насмешить Богов, которые забыли про нас, поведай им свои желания. Они посмеются, знаете? Боль-печаль-тоска, но у этих тварей своеобразное чувство юмора, поэтому любое ваше желание будет использовано против вас. Что мне хотелось больше всего? Ах, да, оставить отрицательное расположение духа, устроив что-нибудь забавное. Тренировка по квиддичу вполне подходила для исполнения этого желания. Но не тут-то было. Увы, кажется, мир сходит с ума. Капитально. Безвозвратно.
Безвозвратно. Вы когда-нибудь чувствовали, что что-то в любой момент может пойти совершенно не так, как планировалось? Не зная, что именно? Необъяснимо, правда? Но от того прекрасно, даже если предчувствие плохое. Почему? Это ведь редкость. Нет ничего более ценного, чем то, что доступно далеко не каждому. Но сегодня интуиция пела лишь одну фразу – «разочарование-в-людях-Морриган». Внимательно осматриваю тех, кто идет со мной.
Внимательно осматриваю тех, кто идет со мной. Разве эти люди могут разочаровать? Знаю их достаточно, чтобы полагаться на то, что великолепные манеры и солидарность друг друга на почве факультета-общих-интересов-и-прочее не позволили нам сделать это утро ужасным друг для друга. Но ведь, боль-печаль-тоска, прекрасная и ужасная одновременно в своей нестатичности Вселенная никогда не исключала возможности появления на сцене других актеров. Что ж, элемент неожиданности.
Элемент неожиданности. В виде горстки Хаффлпафцев, которую называют квиддичной командой. Что ж, признаюсь честно, никогда не плутала в предубеждениях в духе «Все-с-факультета-барсуков-не-могут-похвастаться-умом». В каждой «семье» были свои плюсы и минусы, хорошие и плохие люди. Поэтому к их появлению изначально отнеслась прекрасно: можно же не просто тренироваться, но сыграть друг против друга, не правда ли?  Кажется, на алых губках появляется полуулыбка, когда они приближаются к нам. Но в следующий момент…
В следующий момент они открывают рот и начинают, видимо, считая это остроумным, говорить. Улыбка превращается в усмешку. Вот и окаянное утро. Впрочем, так ли важно? Не оборачиваясь, уже знаю, что Мелеган с удовольствием бы прямо здесь и сейчас послал всех их в ад или куда подальше. Поэтому делаю шаг к брат и кладу ладонь ему на плечо.
Не введите во грех, - закатываю глаза.
Коварный Хаффлпаф не обладает даже задатками хороших манер, - внутренний голос лишь подливает масла в огонь.
В жизни им решать проблемы это не поможет. Только усугублять, - истина.
Ты ждала от них чего-то большего? Боги, правда? Наивная, - самоирония как ключ к саморазвитию.
Главное – удержать Мелегана от крайних мер, - пожимаю плечиками на манер танца.
Ошибаешься, деточка. Главное, отпустить его в нужный момент, чтобы он разнес все к чертям, не оставив даже пепла, - разные точки зрения.
Посмотрим по ситуации, - компромисс.
Компромисс достигнут. Смотрю на Мела, передавая ему одним взглядом одно лишь слово – «Подожди». Он понимает. Но в его глазах сверкает гнев, обещающий жертвам все девять кругов ада и их медленно прохождение. Знаю, что тоже самое отражается в моих собственных глазах. Забавно, но связь близнецов никто не отменял.
Связь близнецов никто не отменял, поэтому, пожалуй, стоит успокоиться хотя бы одному из нас. Хотя бы на время. До очередных неверных слов, обращенных в наш адрес. Тогда уже можно будет сыграть по-другому… это будет забавно, не так ли?
- Для начала вам тоже доброго утра, коллеги, - легкая ирония в мелодии голоса. – Надеюсь, бытовое хамство и отсутствие банальных признаков воспитанности не является визитной карточкой Хаффлпафа? Это бы огорчило меня, заставив задуматься над истинностью стереотипов.
Это бы огорчило меня, вводя в состояние, совершенно противоположное привычному положительно-нейтральному отношению ко всем. Сейчас уже на грани. На алых губках продолжает сохраняться усмешка.
- Клио, - стоит надеться, что Мьюз не разочарует и исправится, воздав дань манерам. – Если предположить, что твоя гипотеза верна и приобретет статус диагноза, то ваши коллективные недуги – отсутствие чувства самосохранения и суицидальная мания, выраженная в инсинуационых обвинениях без выяснения обстоятельств и без расчета последствий. 
Улыбка на губках появляется легко. Перевожу взгляд на Кассиопею, которая мало отличается от моего брата в приступах гнева. Наши чудесные «друзья» забывают о характерах тех, кто находится на поле. Одна Барбарик чего стоит. В общем, она была из того же теста, что мы, поэтому нам с братом она нравилась - веселая девочка, с которой приятно поговорить. К тому же, Касси в паре с Мелеганом… интересно, завещание барсуки написали перед выходом на поле?
- Они всегда так потрясающе «вежливы»? У нас подобное наказывалось… путевкой в больничное крыло на пару-тройку дней… или недель. В зависимости от настроения. Это был не худший вариант, - это правда, в Дурмстранге зачастую применялись крайние методы. – В этой школе совершенно не учат решать проблемы.
Крайние методы. Такие, что лучше говорить о них как-нибудь потом, в канон Хэллоуина. За закрытыми дверьми.  Сдается, что Барбарик прекрасно достроит логическую цепочку сама, ее воображение нарисует картинки, а логика не даст уйти в иллюзии. Впрочем, ей бы понравилось у нас в Дурмстранге. Нет сомнений.
- Ферн, не могла бы ты ускорить процесс осознания истины нашими «коллегами»? – в последнем слове скрыта вся ирония мира. – Думаю, без твоей милостивой помощи им не обойтись и не включить процесс понимания.
Так и хочется последнюю фразу дополнить, превратив в «И не включить процесс понимания, это слишком сложная задача для них». Но пока остатки спокойствия при мне, не смотря на то, что  я начинаю разочаровываться. Как ожидалось. Настроение начинает изменяться. Есть в диссоциации один большой плюс: когда одно из «Я» не хочет смотреть на что-то, выходит другое. В то, второе, всегда намного хуже первого. Ничего личного, господа. Простая непереносимость бытового хамства.

Отредактировано Morrighan Fawley (2015-10-26 15:24:53)

Ферн снился потрясающий сон, как она красила волосы Джеймса Поттера зеленым из баллончика для граффити, а Джеймс смеялся, и говорил, что нужно также покрасить Дару. К сожалению, узнать, получилось ли у Джеймса уломать Дару на кардинальную смену внешности, так и не удалось – кто-то вполне себе реальный тряс ее и звал ее по имени.
Ферн, протестуя, уткнулась в подушку, и через секунду в затемненном сознании, как падающая звезда, пронеслось слово «тренировка», а потом еще «квиддич». Ферн резко села на кровати, и увидела перед собой Касси, которая, хотя и стояла на ногах, старалась не открывать глаза слишком широко. Но даже сквозь полуоткрытые глаза подруги читался немой упрек. Ферн скатилась с кровати, затем сделала еще пару оборотов вокруг своей оси на полу, и только после этого приняла вертикальное положение. Энтузиазма, бодрости, и энергии не было и в помине.

Когда Ферн была готова, все команда была уже в сборе, и все ждали только ее.  Да, ситуация была нетипичная, обычно Ферн все же приходила предпоследняя. Даже не пытаясь улыбнуться, Ферн помахала руками(что должно было символизировать радушное и бодрое приветствие) и зашагала по направлению к полю, стараясь не шататься слишком сильно. В конце концов, новенькие игроки не должны сбежать так быстро, ей надо еще посмотреть на их игру.

Ферн не верила ни в какие приемы тимбилдинга, командный дух, консолидацию, и прочую позитивную ерунду, которую придумали какие-то умственно отсталые неудачники. В ее команде каждый занимал свое место, и каждый знал свою работу. Вообще, Ферн считала, что чересчур милые и ласковые отношения в команде расслабляют и расхолаживают игроков, тогда как здоровая конкуренция и нотки зависти, ненависти бодрят и заставляют стремиться к лучшим результатам. Для всего остального и существовала Ферн, которая гладила по голове, вытирала слезы, и говорила, что верит в успех того или иного игрока. Она продолжала так « верить» даже тогда, когда отстраняла его от игры. Впрочем, это было редким явлением,  игроки обычно выкладывались по полной, и Ферн могла говорить, что довольна своей командой. К слову, хотя вне поля Ферн вела себя как обычная ленивая и нерадивая ученица, иронизирующая и позволяющая иронизировать другим над своей же ленью. Но на квиддичном поле ее авторитет был, как ей казалось, общепризнанным, и тут уже она не позволяла расслабляться ни себе, ни другим

Ферн плелась последняя, и, чтобы не заснуть на ходу, перебирала в уме свои идеи о том, как бы получше согласовать новых игроков со старыми. Неожиданно, слизеринцы остановились, и Ферн почувствовала некоторое напряжение. Выйдя вперед, Ферн увидела, как на поле в…кхм, частичном составе находятся хаффлпафцы.
Что. Это. За. Хрень?!

В обычное время Ферн бы побежала разбираться, что тут делают все эти люди, однако, она понимала, что, во-первых, сейчас лучше не оставлять поле, чтобы не терять время, а во-вторых, разворачивать игроков, которые встали в выходной, в семь утра, в такой «прекрасный» осенний день было чревато.  Да только они и эти дебилы, судя по всему, не спят в такое время и в такой день. Что ж, надо договариваться.
Ферн обрадовалась, когда увидела Бена, потому что позитив Мьюз вызывал у нее панические атаки, особенно сегодня, особенно сейчас.
- Что вы здесь делаете, Ферн, в такую рань?  Сейчас наше время.
Ферн слегка обалдела от наглости Клио и далеко не самого вежливого отношения Бена.
Судя по всему, они уверены в том, что это их время, вот дурачки.

Ферн улыбнулась, тщетно пытаясь скрыть раздражение. За ее спиной уже слышались недовольные голоса.
- Бен,  я не понимаю – у нас все согласованно и забронированно на это время. Мы уже давно договаривались. Ферн старалась не обращать внимание на то, что происходит вокруг, и как ее окликают то свои, то чужие игроки. – Если что, это не я придумала, есть свидетели, так что простите – Ферн развела руками и улыбнулась еще шире –можете пойти отдохнуть, поспать.
Да валите уже отсюда! Все равно ваша команда – полторы калеки, народу не хватает, кто-то в Больничном Крыле, остальные вообще играть не умеют. Можно подумать, эта ваша тренировка хоть как-то вам поможет, я не могу, смешно даже.

Ферн даже пожалела, что не смогла сказать эти слова вслух. Впрочем, ее команда сейчас все скажет за нее.

Когда Ферн объявила, что тренировка начнется в семь утра, Касси попыталась как-нибудь аккуратно сообщить, что, в принципе, в квиддиче она уже разочаровалась (в состав команды она вошла только с этого года, и этих полутора месяцев вполне хватило), и она готова передать биту какому-нибудь молодому перспективному игроку и уйти на заслуженный покой. Ферн ее стукнула, и на этом дискуссия прекратилась.

В шесть утра Касси скатилась с кровати: мир был серовато-черным, голова гудела, будто она пьянствовала весь прошедший день, жизнь была отвратительной. Она буквально доползла до постели Ферн, споткнувшись о чей-то сундук, и пару секунд вяло думала о возможности вылить на капитана команды кувшин ледяной воды или сделать что-то такое, но все это было слишком мучительно сложно.
Впрочем, мстить стоило не Ферн, если быть объективным. Кассиопея понятия не имела кто занимался составлением расписания для команд (бронировала все всегда бескомпромиссная Ферн), но легко представила себе какую-нибудь бессмысленную девицу с пустым блуждающим взглядом.
Может они заставляют работать приведения? – вдруг пришло ей в голову. Она аккуратно встряхнула подругу, которая отчаянно отказывалась просыпаться. Возникло навязчивое желание тоже лечь, закрыть глаза и забить на идиотский квиддич. К черту все это, они все равно выиграют, смысл тренироваться в такую рань?

Вроде бы (а может и нет?) первый матч у них должен бы быть с Хаффлпаффом. Хаффлпаффом. Максимум этой команды, по скромному мнению Кассиопеи, был выйти на поле, взлететь, а потом, возможно, их капитан (безумная мелкая девочка, чье имя Касси никак не могла запомнить), спикирует вниз и пойдет собирать по полю невидимые цветы, пока остальные члены команды будут жизнерадостно догонять разноцветные мячики.
Короче, смысла тренироваться перед матчем особого не было.

Команда собиралась молча, всеми владело общее, пропитанное ненавистью, оцепенение. Касси жевала шоколадку и ждала Ферн – страшно нетипично, обычно все наоборот ждали ее, но сегодня рань была исключительной и погода раздражающе плохой, и как-то все было не так, как должно быть.
Никто между собой не разговаривал, все мрачно молчали.
Второй загонщик в команде – пятикурсник с мрачным сосредоточенным лицом, чье имя Касси уже почти запомнила (начинается на «Дж» как-то. Джером? Джонни? Джетро?), равнодушно и драматично рассматривал небо, брат и сестра Фоули молчали (фамилия была хорошо ей известна, имена будто были стерты из памяти – двое высоких неуловимо похожих подростков, от которых почти пахло силой, магией, отчего кровь начинала закипать, а сама Кассиопея не могла успокоить вечного возбуждения, просто от их присутствия). Малфой тоже молчал и ждал (ему Касси послала просто уничтожающий взгляд), и последний, МакКенна, бросал мрачные полные желания убивать взгляды.

Тимбилдинг как он есть.
Ферн спустилась к ним с невозмутимым выражением лица, мрачно отмахнулась, будто прогоняя и бодро зашагала к полю.

На поле кто-то был. Даже не просто «кто-то», а вся чертова хаффлпаффская команда (ну или почти вся), преисполненная своего кретинского хаффлпаффского энтузиазма.
- Какого хрена? – вежливо поинтересовалась Кассиопея. Все как-то начали спорить: что-то сказал хаффлпаффец, который, кажется, когда-то снял у нее какие-то баллы за что-то (так что, должно быть, он был старостой), в ответ – яростная речь уже явно проснувшейся Ферн, подала голос и Фоули-девочка – у нее была мелодичная громкая ясная речь, смысл, впрочем, от Касси упорно ускользал, она честно пыталась не заснуть. В чем была проблема она точно сказать не могла, но ее взгляд все решалось предельно просто.
Гомон нарастал.
- Эй, ты, - наконец, заговорила Касси, чуть качнувшись вперед и положив руку на плечо мелкой девочке капитану команды, которая светилась широкой улыбкой. Имя у нее было таким же идиотским, как ее стиль игры, и Барбарик его не помнила. Она сжала ее плечо. – Давайте будем объективны, - надо же, утро, а она так благоразумна! – вашей команде, в принципе, для тренировки не нужно поле. Вполне можете пойти потоптаться на опушке леса. Хотя. Метлы вам тоже не особо не нужны. И всякая хренотень типа мячиков тоже. Так что… Клюз? – судя по ошарашенным глазам это все-таки было не ее имя. – Идите погуляйте. Реально. Что вы вообще трепыхаетесь.
- Ну либо попробуйте для разнообразия прийти в свое время. Говорят, помогает. – она зевнула, от желания спать, даже особенного запала не было.
- Короче, всё, полетели, - пробормотала она, доставая из чехла биту.

Тренировка по квиддичу в семь утра в выходной день – что-то подобное мог придумать только исключительно извращенный садист. Нехитрый вывод, который можно было сделать, глядя на группу не вполне живых студентов, которым не посчастливилось стать жертвой распределения этого самого садиста – и который удивительным образом не касался Рейвенвуда, благоразумно решившего накануне вечером свернуть все свои дела и лечь спать пораньше (вы не поверите, но бывают люди, которым это порой действительно удается). Однако светить своей удовлетворенной и даже злорадной рожей было довольно самоубийственно, поэтому Джейсон просто старался не улыбаться – остальную работу сделает за него его по умолчанию хмурое лицо – и преувеличенно заинтересованно разглядывал потолок.
Больше всего не рада была, судя по всему, сама капитан команды, материализовавшаяся поблизости самой последней, после чего их передвижное сонное царство наконец-то смогло выдвинуться на поле.
Любопытный факт, занимавший Джейсона в дороге: учась на пятом курсе и будучи не единственным, кто попал в сборную только лишь в этом году, он каким-то образом оказался самым младшим в команде. Напарницей его была не вполне уравновешенная выпускница, по поводу которой у Рейвенвуда были определенные подозрения (которые он благоразумно старался держать при себе), что взяли ее исключительно по крепкой дружбе – тем более, что полноценных тренировок у них пока не было, а значит, в деле Барбарик видеть ему еще не доводилось.
Будь команда хоть трижды хороша, что останется от нее через пару лет? Впрочем, это бич не только слизеринцев, так что, возможно, все факультеты окажутся в равных условиях.
Сплошь старшекурсники, некоторых из которых Джейсон прекрасно знал по фамилии и в лицо, но только начинал запоминать по именам, и сплошь до умопомрачения чистокровные – в сложившейся компании он себя чувствовал той еще белой вороной. А еще умом понимал необходимость социализироваться (хотя капитан удивительным образом не очень-то поощряла дружность коллектива), но на деле чувствовал себя вполне комфортно, отмалчиваясь и ни с кем не контактируя больше, чем того требует работа уже непосредственно в воздухе.
Пока он рассуждал обо всем этом, команда сонных слизеринцев успела не только достичь конечной точки своего маршрута, но и обнаружить там неполноценную сборную Хаффлпаффа, имеющую не менее инфернальный вид, а также удивленно пытающейся шутить (неудачно) и отстоять свое право нахождения на поле (неудачно – слабо сказано. Провально?).
До правильного ответа, что кто-то догадался поставить на самое идиотское время сразу две команды, наверняка додумались многие, однако предпочли, чем решать проблему, лучше гневно нарычать на противника в надежде, что он таким образом куда-нибудь испарится – чего, разумеется, не происходило. Одна из близнецов, появившихся в школе только в этом учебном году, решила поведать присутствующим о том, как подобные проблемы решаются у них в Дурмстранге; напарница Джейсона, Кассиопея, схватила Клио за плечо и беззастенчиво высказала капитану хаффлпаффской сборной всеобщее нелицеприятное мнение о команде противника, которое иной предпочел бы держать при себе, и в принципе напряжение нарастало столь быстро, что, казалось, мордобой был совсем не за горами.
Бросим жребий? – тихо хмыкнул Джейсон, но высказываться вслух не стал, не желая выступать миротворцем. Тем более, на эту роль уже нашлась другая кандидатура: рыжая загонщица желто-черного факультета, весь вид которой изначально никак не предполагал, что она собирается предложить что-то дельное, а не отметелить Барбарик так, чтобы у той отшибло желание впредь когда-либо кого-то фамильярно хватать за плечи и прочие части тела.
А идеи ее звучали действительно здраво. На что Джейсон лишь повторно – на сей раз уважительно – хмыкнул, так и стоя позади, спрятав руки в карманы, и не высовываясь вперед. В конце концов, ему-то что? Пусть капитаны решают, ведь на то они и есть. А у него, знаете ли, любимая тактика – молчать, когда это возможно. Тише едешь – дальше будешь.