"МАГГЛОРОЖДЕННАЯ ЧЕТА УБИТА ПОЖИРАТЕЛЯМИ СМЕРТИ" - заголовками подобного рода пестрели передовицы всех ведущих газет за последние два дня. И изданий помельче, конечно, тоже. Проходишь мимо газетного киоска - а оттуда на тебя смотрят десятки зловещих бумажных черепов со змеями, выползающими из пастей.
На частотах магического радио также не проходило и часа, чтобы кто-нибудь не упомянул об этом.
Вопиющее происшествие - самое громкое... с января - последнего раза, когда появлялись Пожиратели Смерти, прежде чем затаиться на долгих 7 месяцев?
Некоторые журналисты - например, "Ежедневного пророка" - уже успели прозвать происшествие с Беккетами началом новой войны.
На счастье авторского штаба, те еще не успели прознать, что расследование зашло в тупик, не успев толком и начаться.
Ни единой реальной зацепки: только след ботинка и Авада Кедавра причиной смерти. Пожиратели и Убивающее заклятие - кто бы мог подумать, правда? Что же до ботинка - еще смешнее. Если всерьез принимать в расчет столь "значимую" улику при условии отсутствия любых других, то под подозрение попадают все мужчины с тем же размером ноги и обувающиеся в том же магазине в Косом переулке, что и убийца - то есть, добрая десятая часть всего населения магической Британии или что-то около того, включая самого Тедди Люпина. Тед, конечно, не мог ручаться, что то не был приступ лунатизма, которого он за собой раньше не замечал, но что-то ему подсказывало - здравый смысл, наверное - что исход дела должен оказаться другим.
Всем в стенах штаба было кристально ясно, что дело Беккетов - полный провал для них как специалистов. Поэтому Гарри Поттер рычит на подчиненных хуже голодного волка и не меньше других предвкушает, каких масштабов ушат грязи выльется на Аврорат, когда придет время признать капитуляцию.
Именно поэтому все его сотрудники работают третьи сутки, как проклятые.
Тедди, например, не был дома... сколько? Суточные дежурства для него давно перестали быть проблемой, но здесь насчитывалось что-то уже явно больше. Или просто каждый час сверх нормы по ощущениям шел с коэффициентом умножения не меньшим, чем 2?
Когда он последний раз ел? Сдается ему, что перед тем, как последний раз спал. Стало быть, следующий вопрос: когда он последний раз спал?
Кое-кто мог бы и прикончить его за столь наплевательское отношение к своему организму, если бы только успел об этом прознать - чего никак не сделаешь, совершая лишь редкие и непродолжительные набеги в Аврорат.
Люпин бы с большим удовольствием подремал пару часов прямо на рабочем месте, но безжалостный деспот и тиран, иными словами - его начальник и крестный, вдруг вспомнил о наличии у себя в глубине души подобия человечности и о том, что людям иногда полагается отдых, поэтому велел Люпину дождаться готового сменить его Барлоу и после этого идти "проваливать отсыпаться, чтобы глаза мои тебя не видели".

Проваливать - обязательно и несомненно, но первым делом он собирался вовсе не домой.

Порой казалось, что они с Мари-Виктуар живут в совершенно разных часовых поясах: по меньшей мере она - в Лондоне, он - в Сиднее, или наоборот. Когда Тед возвращался с работы, Мари только на нее собиралась, а то и вовсе уже не удавалось ее застать. Сегодняшний день грозился обернуться тем же исходом, на что Тедди был совершенно не согласен, поэтому они договорились на совместный то ли обед, то ли ужин, не важно - прием пищи, как его ни назови.

Зато первую часть распоряжения - отсыпаться - Люпин, сам того не желая, стал выполнять немедля: роковой ошибкой, приведшей к этому, стала идея подпереть рукой голову - действие, после которого мозгу, кажется, автоматически отдается команда уйти в спящий режим.
Люпину не привыкать, что многие из коллег на нем ездят и, скажем, если велено приходить в десять, то  жди освобождения от рабочих обязанностей не раньше одиннадцати. Чего-то в этом роде он ожидал и сегодня, поэтому даже не заподозрил никакой подставы, когда Лукас от души растормошил его за плечо: мол, можешь идти. Посмотрел на часы - обе стрелки застыли в районе то ли десяти, то ли одиннадцати часов - после чего перевел взгляд на предплечье, где были записаны назначенные время и адрес, по которому он должен был забрать Мари - и понял, что безнадежно опаздывает.
Сорвался сразу на бег, едва обогнув стол и чудом не перевернув его, и рванул к лифтам: конечно же, ни один индикатор не показывал и близкого расположения соответствующей кабины к этажу штаба. Тихо чертыхнулся, затем повторно - когда вспомнил о столь полезном умении, называемом аппарация, которому его учили и по которому он определенно сдавал экзамен. Достал волшебную палочку, рыкнул Apparate, после чего его буквально вышвырнуло чуть дальше от нужного магазина, у самых дверей "Флориш и Блоттс" - да так, что он едва не пошатнулся (Тедди, а не магазин).

Убийства убийствами, аврал авралом, но дата их с Мари-Виктуар свадьбы фиксирована, а время неумолимо, также как и миссис Уизли с ее расписанием подготовки к столь знаменательному дню. Именно поэтому сегодня Виктуар должна была взять отгул на первую половину дня, чтобы сходить с матерью в магазин мантий и выбрать себе платье. Самого Теда на ту же тему - покупки одежды, соответствующей случаю - давно пилят с двух сторон: миссис Уизли и бабушка Меда - но пока удавалось отбрехаться от той и другой. И, честно говоря, Тед опасался видеться сегодня с будущей тещей именно по причине того, что сегодняшний день мог стать тем самым, когда ему этого уже не удалось.

Тедди аккуратно прикрыл входную дверь и, обернувшись, не обнаружил в магазине никого, кроме Флер, которая пока не обращала на него совершенно никакого внимания и смотрела совсем в другую сторону. Постояли немного в тишине, которая вскоре прервалась стуком каблуков, предшествующих появлению незнакомой женщины - очевидно, хозяйки магазина - чье лицо озаряла удовлетворенная улыбка, а вслед за ней, чуть не вприпрыжку, насколько позволяло платье - Мари-Виктуар, с обращенным к матери торжествующим возгласом. Правда, возгласом быстро оборвавшимся, стоило ей... вероятно, увидеть его, Теда - других причин его выдающемуся аналитическому мозгу выявить не удалось. И даже тот факт, что волосы, глаза и с меньшим успехом лицо тут же обрели светло-салатовый цвет стен позади него, как Люпин мог заметить косым взглядом в зеркале, не помешал процессу узнавания его невестой.
- Кхм... - заметно ссутулившись и убрав руки в карманы, потупился Люпин. - Да, мне тоже нравится. Потрясающе выглядишь, Мари, - а затем добавил. - С добрым утром.
Следующими в его поле зрения попали часы, предательски показывающие... начало одиннадцатого. Одиннадцатого, черт возьми, а не двенадцатого. Каков же он идиот.

Тедди беспомощно переводил взгляд со старшей Уизли на младшую, но было очевидно, что и та, и другая были рады видеть его не больше, чем если бы перед их взором явился не он, а не иначе как призрак покойной тетушки Мюриэль, и точно не собирались его защищать друг перед другом. Он же, в свою очередь, хоть и понимал, что нехорошо вышло, но не вполне понимал, что же такого страшного и непоправимого нарушил, что даже лиловая продавщица была едина во мнении со своими клиентками (впрочем, возможно, ее солидарность была всего-навсего уловкой прожженной торговки) и кружила вокруг Люпина, полная стремления изгнать его из своего магазина.
– Я, ээ, ну... – малоосмысленно выдавил из себя, не зная, с чего и начать. Оправдания – не самое любимое занятие Люпина, тем более что в сложившейся ситуации надо было еще постараться подобрать доводы так, чтобы не выставить себя полным идиотом – а это умение было неподвластно Тедди даже когда он оказывался менее ошарашенным и растерянным, чем сейчас – а значит, будучи не в состоянии одновременно быстро и продуктивно соображать. Попытаться выяснить, что конкретно так сильно расстроило женщин, было и вовсе опасно для жизни – казалось, миссис Уизли уже была достаточно доведена, чтобы при любом неправильно испущенном слове убить Люпина на месте, напрочь забыв о его роли в будущей судьбе ее дочери (да и что, на самом деле, дочь? Найдет себе кого-нибудь более путевого – ничего страшного, какие ее годы).
Истина немного приоткрылась перед Люпином, когда слово взяла едва не плачущая Мари-Виктуар.
"Плохая примета", ну конечно. Наверное, последнее, что могло бы без подсказок извне прийти ему в голову.
Тед даже не мог понять, что ему казалось более странным – когда волшебники верили в приметы, прекрасно понимая, что их бесконечное множество – и при том зачастую противоречащих друг другу, но в то же время каждый день сталкиваясь с тем, что нет ничего невозможного, а значит – почему бы суевериям действительно не иметь власть над случаем, или когда по тем же причинам ко всей этой ерунде относились столь же несерьезно, как это делал Люпин.
– Да я же... ничего не... ну, что ты... Мари, – Тедди обреченно вздохнул. Втолковывать девушке, что она не права, было гиблым делом. Вернее, не так: еще можно было бы попытать счастья, не будь у них свидетелей, но производить те же действия с ее матерью – ну уж нет.
– Извини... – обратился он к Мари-Виктуар, сделав шаг в ее сторону и прикидывая на ходу, насколько оправданно и безопасно было бы сейчас каким-либо образом прикоснуться к ней и какова вероятность произвести эти действия, не лишившись при этом руки, но в результате лишь глубже спрятав руки в карманы – и вдруг лишний раз обратил внимание, что они здесь не одни, и с опаской посмотрел на, несомненно, самую лучшую, но от того не менее внушающую страх свою будущую тещу. – ...те. Идиот, исправлюсь. Готов начать прямо сейчас, но есть одна проблема – у меня нет при себе маховика времени, – он грустно улыбнулся, и вечно встопорщенные под стать характеру Люпина волосы не менее грустно поникли в знак солидарности с хозяином. – Можешь стереть мне память о сегодняшнем дне, если хочешь, но только не переусердствуй. А еще я могу просто сделать вид, что ничего не видел.
И ничего еще не пропало, – но эту мысль он решил пока оставить при себе.
– Я... – Тедди обернулся, чтобы заглянуть по ту сторону витрины, – пожалуй, пока могу подождать где-нибудь в другом месте.

Когда начинало казаться, что, несмотря на старания как можно искренне выразить свою покорность и раскаяние, бури в лице разозленной Флер все равно не избежать, Мари-Виктуар неизменно приходила на помощь – что она проделала и сейчас, хотя Тедди прекрасно видел, чего ей это стоит, и за ее разочарованные, через силу произнесенные слова ему отчаянно хотелось провалиться сквозь землю. Идиот, какой же он идиот. И за что ему такая понимающая и самоотверженная невеста, самое главное.
Стоило старшему поколению оставить их одних, как Тед вознамерился еще раз извиниться перед девушкой, но в этом она его опередила, из-за чего от сердца немного отлегло, и все же он продолжал себя чувствовать себя не в своей тарелке. Впрочем, сдается ему, что это чувство было бы неминуемо в любом случае вне зависимости от того, произошел бы ранее неприятный инцидент или нет, ведь они находились посреди салона мантий или, проще говоря, его личного филиала ада.
При виде отобранных для него парадных мантий у Тедди, что называется, в зобу дыханье сперло: возникло желание не то выругаться, не то помянуть Мерлина и Моргану, но он не был уверен, как это понравится Мари-Виктуар. Восторга от выбора матери на лице девушки замечено не было, однако у них с Флер были очень теплые отношения, да и Люпин сам не отрицал, что с будущей тещей ему повезло. И все же, сколь бы славящейся своим утонченным вкусом женщиной ни была Флер Уизли…
– Ну, это… – живо вообразивший себя в представленных нарядах, Тед запнулся тут же, едва начал говорить, но Виктуар понимала все сама: что ни говори, все-таки они были идеально дополняющей друг друга парой, и было бы странно, если бы ей требовались лишние пояснения, чтобы понять его.
– «Мягко говоря», – вполголоса повторил за ней Тедди, хмыкнув. А потом тихонько выдохнул, осознав, что, похоже, сегодня он избежал мук примерки мантий, хотя и понимал, что лишь вопрос времени, когда эта проблема поднимется вновь.
Приготовлений к свадьбе Люпин боялся, как огня, и заявил, что умывает руки, добавив при этом, мол, «удивите меня» (чует его сердце, это он зря), стоило только ему подсунуть список гостей о пяти листах. Пробежав глазами первые двадцать имен, он прикинул, что знает из них человек десять от силы, еще о двух-трех хотя бы слышал, но кто были остальные, оставалось для него загадкой. То, что Виктуар принимала участие во всех связанных с организацией свадьбы процессах, вызывало у него восхищение и за это он не переставал ее еще больше обожать. Впрочем, миссис Уизли отрывалась на ней и не донимала жениха, пожалуй, лишь по той причине, что формально он еще не был частью их семьи, да и выцепить его с работы было весьма проблематично, потому что в таком случае пришлось бы бодаться с великим и ужасным Гарри Поттером, который, по его словам, никак не мог пожертвовать крестником даже ради столь благого дела, как его же собственная свадьба – ну, хоть в чем-то находились плюсы он сверхурочных часов.
Мари продолжала причитать по поводу того, что их ожидало – подумать только – через какой-то месяц, и Теду просто нечего было сказать, кроме как подтвердить, что он, когда предлагал ей выйти замуж зимой того года, вовсе не ожидал, что из этого выльется празднество, достойное присутствия на нем едва ли не Министра: не такого высокого он о себе мнения, чтобы возводить этот день в ранг государственного праздника, и всегда предпочитал семейный круг общения светским банкетам, да только кто бы спрашивал мнения его или Мари-Виктуар.
О чем они только думали? Ну, он-то уж точно не думал, что Флер ухватится за идею с таким энтузиазмом. В смысле, конечно, ему было лестно, что она вовсе не против него или их брака, но…
Он опять не заметил, как изменился ход мыслей девушки, которая, сама того не замечая, случайно пустила в ход свои вейловы чары, а теперь призывала Люпина включать в работу мозг и уносить отсюда ноги, чего он, вне всяких сомнений, вовсе не был против, но предложение (а вернее, безапелляционный призыв) было уж больно неожиданным, чтобы он успел уловить его и вовремя отреагировать. Тем не менее, он тут же повиновался, стоило только его одернуть.
– Я серьезно, Тедди. Может проще сбежать от всего этого? – продолжила она, когда опасность быть пойманными миновала.
– Что, прямо сейчас? – улыбнулся Тедди. – Куда ты хочешь уехать?
В Румынию, просить убежища у Чарли? Хотя нет: у родственников их примутся искать в первую очередь и еще, того глядишь, лично устроят инспекцию. Лучше на какой-нибудь отдаленный остров, где нет ни войны, ни политики, ни дурацких приготовлений к свадьбе. На Фарерские острова или на Фиджи. Как там рекламируют туристические агентства Черепаший остров? Если он не впечатлит вас, значит, в этом мире не осталось больше ничего, что может вас впечатлить?
Люпин глубоко вздохнул и покачал головой. Слишком уж заманчивым было предложение все бросить, но нереальным, Мари и сама должна была это прекрасно понимать.
– Для начала предлагаю сбежать на обед, – что, в принципе, и являлось их планом, пока все не пошло наперекосяк. И поскольку распорядок дня капельку выровнялся, Тед не видел причин отказываться от этой идеи.
При мысли о еде все его внутренности болезненно свернулись в напоминание о том, как давно последний раз происходил прием пищи. Да и судя по тому, насколько требовательные звуки издавал желудок – очень давно.
– Было ли у тебя когда-нибудь чувство, что ты готова съесть ростбиф даже не приготовленным? – обратился он к Мари, а сам задумался, в какой степени не приготовленным. Пожалуй, пусть все же в умерщвленном виде, а остальное уже не суть важно.
Дойдя до одного из их излюбленных баров чуть в отдалении от оживленного Косого переулка, Тедди придержал перед девушкой дверь, впуская ее внутрь.