Закрылась дверь, он вышел и пропал
Навек исчез, ни адреса, ни тени
Быть может, просто что-то он узнал
Про суть дорог и красоту сирени

Дом семьи Драммонд где-то в горах Сноудонии, Уэльс.
27 января 2024 года. Утро.

«…и погода совсем не зимняя: Лондон снова утопает в лужах — всю ночь шёл дождь. Честно говоря, прекращаться он не собирается, поэтому всем, кто решит прогуляться этим утром, советую захватить с собой зонт…»
В горах Сноудонии дождя не было. Собственно говоря, за окном дома Драммондов погода была самой что ни на есть зимней — огромными хлопьями медленно падал снег, засыпая сосновые ветки, камни и озеро, едва тронутое лёгкой коркой льда. Гвенвивар сидела за столом, одной рукой листая свежий номер «Пророка», другой — уже третью минуту перемешивая кофе, в котором, стоит заметить, совсем не было сахара. Ложка нарочито звонко билась о края  кружки, снова и снова, заполняя пустоту, которая въедливой гнетущей тишиной расползалась по сердцу. Но это не помогало. Не помогало и радио, перманентно ворчащее в комнате с утра до ночи.
Она не могла привыкнуть.
В какой-то момент ложка приподнялась над столом, заходя на очередной круг, но так и замерла, не опустившись обратно в кофе.
«ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ» — гласил заголовок, на котором невольно остановился взгляд, и автоматически сжалось сердце. Это было как наваждение. Нет, конечно, Гвенвивар должна была понимать, что речь пойдёт не о её муже, — его «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ» должно было красоваться в одном из ноябрьских номеров; да и, что уж греха таить, о нём с большей охотой разместили бы некролог.
Если бы только могли.
Но всё же этот заголовок был своего рода спусковым механизмом для тех эмоций, которые Драммонд так упорно пыталась сдерживать всё это время.
«…мистер Пейтон Ричард Смит, 1996 г.р.» — ложка со звоном выскользнула из пальцев и рухнула в остывший кофе, желто-бурыми пятнами расплескавшийся по столу.  Вар понадобилось несколько раз прочитать имя Пейтона, прежде чем к ней пришло осознание того, что произошло. «По сообщениям анонимных очевидцев в последний раз мистера Смита видели в маггловском Лондоне вечером 16 января 2024 года. Он был одет в маггловскую одежду: твидовый пиджак, серый шерстяной свитер…» Буквы расплывались. Казалось, это происходило не с ней. Этого просто не могло происходить.
Тонкие пальцы коснулись страницы, пройдясь по статье, словно валлийка наощупь пыталась проверить подлинность слов, которые казались чьей-то глупой шуткой — не иначе.
Быть может, это был не их, а какой-то другой Пейтон Ричард Смит 1996 года рождения, который гулял по маггловскому Лондону вечером 16 января? Много ли на свете тёзок с такой-то фамилией? Но нет, «твидовый пиджак, серый шерстяной свитер, джинсы, кроссовки и кепка» — это был без сомнения их Пейтон Ричард Смит. И от этой мысли стало страшно.

Дом Юэна и Луизы Смит, Глазго, Шотландия.
27 января 2024 года. День.

Он должен быть жив. Что-то случилось, но что? Что могло произойти с Пенни, чтобы он не вернулся в свой собственный дом? Тем не менее, дом в Эдинбурге был пуст. По крайней мере, так показалось Вар. Он вообще едва ли создавал впечатление жилого дома. Но куда могли деваться его мать и сестра?
Здание с чёрными безднами оконных проёмов порождало неприятные мысли, от которых по спине пробегали мурашки. Так и не решившись на какие-либо иные действия, она несколько минут простояла у двери, вслушиваясь в гулкое эхо, порождаемое стуком костяшек пальцев о потрескавшуюся древесину. Эхо нехотя расплывалось в вязкой тишине дома, пугающе напоминая Вар тишину её собственного дома с тех пор, как там не было Аластера. Это ощущение пустоты породило нечто другое — ощущение близости Айли; такого сильного, словно он стоял у неё за спиной. Ей казалось, что она чувствует его дыхание на своей шее. Настолько это было реально, что она вздрогнула и невольно обернулась, почти поверив, что он здесь, совсем близко, что она увидит его смеющиеся серо-голубые глаза.
За спиной было пусто.
Впрочем, пусто было и в душе. В какой-то момент, возможно, держа утренний номер «Пророка» сегодня за завтраком, Гвенвивар ощутила эту пустоту уже и внутри себя. Так бывает, когда сердце перестаёт справляться с лавиной метаний и переживаний, мыслей и попыток найти выход; когда бушующее море эмоций внутри тебя вдруг замирает, — нет, не успокаивается, а именно замирает, будто под действием замораживающего заклятья. В такие моменты просто начинаешь принимать последовательные решения, и действовать, в то же время, будто наблюдая за собой со стороны. 
Именно в этом состоянии пришла мысль проверить старый дом в Глазго, когда-то принадлежащий бабушке и дедушке Пейтона, как место, которое не каждый может связать с ним, а, соответственно, то место, где он мог укрыться на время в случае крайней необходимости. Это была попытка из тех, что смело можно назвать «пальцем в небо». А потому валлийка была немного удивлена, аппарировав в Глазго и обнаружив правильность своего решения, — в окнах того самого дома горел свет. Неслышно отворив калитку, Гвенвивар пересекла сад по гравийной дорожке, усыпанной снегом и засохшими листьями сирени, и поднялась по ступеням на крыльцо. Её тонкие пальцы не сразу решились постучать, они медленно прошлись по неровности дверного косяка, ручке, рельефным молдингам и только потом зацепились за прохладную медь дверного молотка. Драммонд судорожно выдохнула, услышав шаги с той стороны.

Отредактировано Gwenhwyfar Drummond (2015-11-23 04:13:05)