RE:WIND |
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Время и место:
21.09.2013 г., территория близ Запретного леса.Действующие лица:
Клио Мьюз и Энди Вуд.События:
Ships are launching from my chest
Some have names but most do not
If you find one, please let me know what piece I've lostИстория о том, как в саму по себе спонтанную прогулку вмешиваются еще более непредвиденные обстоятельства и кто знает, какие последствия они могут иметь для некоторых отдельно взятых действующих лиц.
День начался как-то не так, с пасмурной погоды и подгоревших блинчиков, да так и продолжился в том же духе. По окончании занятий Энди долго не мог попасть в гостиную родного факультета: после того, как вдоволь наспорился с дверью, прождал еще порядка 10 минут, но так и не застал поблизости никого из своих, у кого, может, было бы настроение разгадывать загадки. От досады пнув эту самую дверь, Энди отправился в сторону библиотеки, но и туда не дошел, потому как едва лоб в лоб не столкнулся с мадам аврором, объектом волнений души нашего незадачливого рэйвенкловца, - девушки, появившейся в Хогвартсе совсем недавно, и при первой же встрече с ней у Энди сама собой мгновенно отвисла челюсть, даже несмотря на то, что то была пусть француженка, но ведь не вейла, чтобы столь же пагубно влиять на мужскую часть населения. Естественно, поди сосредоточься на насущных делах, когда эта особа то и дело заставляет вытягивать шею, чтобы удобнее было таращиться на нее. Пусть даже Энди уже и смирился, что ничего ему не светило бы, но все же... Короче, в тот день он очень вовремя успел, круто развернувшись, с ней разминуться и отправиться прочь из замка.
По мере нахождения на свежем воздухе время от времени Энди начинало знобить, но он только упрямо намотал по самые уши сине-серебряный шарф и подоткнул под себя мантию. Понимая, что вместо годной письменной работы у него получается какая-то ерунда, он окинул критическим взглядом наполовину исписанный лист пергамента, нахмурившись, отрицательно покачал головой и от души все перечеркнул, после чего утомленно выдохнул и вот уже почти настроился предпринять попытку начать сначала, но оказался сбит с мысли появлением в непосредственной близости от него какого-то постороннего человека, которому к тому же оказалось что-то нужно от него.
- Разве сниджеты умеют петь? - рассеянно поинтересовался Энди. - То есть, это я, собственно, к чему... Да неважно. Так, мысли вслух. Дурацкие пароли.
Энди, наконец, догадался поднять взгляд на нарушителя его покоя и одиночества и был весьма удивлен, увидев перед собой девчушку со спутанными волосами и в полосатых колготках, хотя и сам не знал, кого ожидал увидеть вместо нее.
- А, Клио, это ты? - улыбнулся Вуд. Конечно, это не должно было оказаться вопросом, но вопросительные интонации как будто бы ни у кого не спрашивали разрешения, чтобы затесаться под конец фразы. - Эээ... Что? Какие единороги, о чем ты? - переспросил он, припоминая, что Клио, кажется, что-то сказала, когда подошла. - Ну, стой, подожди, - засуетившись, окликнул он девушку.
Тоскливо посмотрев на плод трудов своих, Энди смял его и выбросил себе за спину - все равно эта бессмыслица только и годится на то, чтобы посолить и сжечь - и, подхватив сумку с учебниками, поспешил за хаффлпаффкой.
Все же славная она, Клио. Даже странно: сначала ты силишься понять, что она сказала и к чему она, собственно, это сказала, а в следующий момент по ее наводке уже подсаживаешь ее на Гремучую иву, не слишком заботясь о том, что творишь. Все-то с ней кажется естественным, даже то, что и вовсе не имеет смысла; вот что значит настоящая магия, а не то, чему учат в школе.
- Ты все еще ходишь на уроки к Хагриду? - спросил Вуд, вприпрыжку догоняя свою спутницу. - С меня лично хватило его хорьков-переростков из прошлого семестра. Разве Министерство не отнесло их к категории опасных? - поежился Энди при воспоминании о чудо-питомцах школьного лесничего. - Это же настоящие людоеды, один мне как-то чуть ухо не оттяпал. А еще ругаются нецензурной бранью, нет бы для разнообразия хоть раз сказали что-нибудь хорошее.
Клио и сама-то не очень понимала, как ее угораздило попасть в сборную факультета по квиддичу. Конечно, на метле она держаться умела, но так, чтобы летать по полю и ловить снитч, при этом пытаясь опередить команду противника... Ей вообще не очень нравились игры, в которых нужно было выбирать сторону: она предпочитала пацифизм во всех отношениях, и только сейчас, к семнадцати годам, начинала постепенно понимать, что он невозможен.
Итак, Мелани, милая Мелани, выпустилась в этом году из школы, и заменить ее предстояло Клио. Кубок Школы должен был начаться совсем скоро, и Хаффлпафф вполне вяло рассчитывал на третье место в этом соревновании; если бы Мьюз не рвалась с места в карьер, в бой, или куда там еще, и не выгоняла своим бесконечно оптимистичным рвением всех на тренировки каждые три дня как минимум. После таких тренировок она чувствовала себя выжатой, как лимон; у нее болело все, начиная от ног и тела и заканчивая сердцем (за любимых однофакультетников). Впрочем, наконец-то она чувствовала себя на своем месте. Она была как будто предназначена для этого: извергать, подобно дикому Везувию, энергию и счастье и подпитывать ими чужих людей, расставаясь с этими соками своей жизни без капли сожаления. За это поразительное умение ее даже (голословно, конечно) захотели сделать капитаном команды - чтобы перед матчем она просто подбадривала игроков, наплевав на все диспозиции и планы.
После таких тренировок ей всегда надо было отдыхать. Тогда она, никому ни слова не говоря, просто уходила гулять по окрестностям Хогвартса. Иногда она сидела на Гремучей Иве, иногда читала "Придиру" (достававшегося ей теперь бесплатно, вот ведь подарок судьбы!) возле озера, а иногда - без спросу, конечно - уходила недалеко в Запретный Лес. До сих пор с ней там еще ничего не происходило, но Клио все равно чувствовала после каждой такой прогулки бешеные приливы энергии - видимо, от осознания того, что нарушает около десятка школьных правил за раз и выходит из воды сухой. А еще в лесу было очень красиво. Конечно, днем, не ночью; ночью даже Клио не рисковала туда отправляться. Но все эти вересковые пустоши, прекрасные зелено-синие стволы, все в чагах, в коросте, ломаные-переломаные, но живые, лесные озера и ручьи, непуганые зверьки и птички, которые сами садились на руки... Там Клио чувствовала себя еще больше "своей", чем с Лори. Она давно хотела сходить в лес с Лори, - это было бы просто комбо счастья - да все как-то не получалось. Но Клио не расстраивалась, как не расстраивалась никогда.
Сегодня, после очередной тренировки, она снова направилась в лес, для того, чтобы заполнить природной живостью радостную опустошенность внутри себя. Она взяла с собой вязание: спицы и два клубка ниток, черный и желтый. Для того, чтобы подбодрить свою команду, она обещала болельщикам, что свяжет им огромный плакат в цветах Хаффлпаффа; она вязала поначалу вручную, вкладывая, так сказать, душу, но потом поняла, что так не успеет сдержать обещание к первому матчу и ради такого дела даже выучила заклинание. Клио была не очень хороша в магии, если дело не касалось первой необходимости; а уж что могло называться первой необходимостью, как не связанный для любимых болельщиков уютный теплый плакат. Если бы на трибунах стало холодно, в него могли бы (по задумке Клио) завернуться сразу пятеро человек. Еще им можно было отгонять мух - или слизеринцев. Да мало ли что можно делать с таким волшебным плакатом.
Мьюз, ловко перепрыгивая через коряги и кочки, дошла до лесного озера и села там на небольшой гладкий камень прямо у воды, разложив вокруг себя мотки ниток и уже достаточно громоздкий кусок связанного плаката. Раньше она несла это все в маленьком заплечном мешке: ей его заколдовала гораздо более способная в магии подруга, Валентина Стоун. Вэл, кстати, осталась в Хогвартсе, чтобы делать домашнее задание; но Клио знала, что все равно ночью не уснет от переизбытка впечатлений и не боялась заснуть над пергаментом. Главное было поглядывать на часы - и на небо, чтобы не слишком темнело, пока Мьюз не вернется в замок. Она, конечно, дружила с кентаврами, но вряд ли они были единственными, кто мог бы угрожать ей здесь. Впрочем, Мьюз не думала об этом. Когда дело касалось чего-то плохого, ее мозг частенько осуществлял простейшую и прекраснейшую операцию - просто отключался.
Но сейчас речь не шла ни о чем плохом. Если честно, Клио потом очень часто вспоминала этот момент для того, чтобы вызвать своего патронуса-опоссума. Она сидела на камне и заколдовывала спицы, когда на другом конце озера появились четыре единорога, - после чего Мьюз, не долго думая, свалилась от неожиданности и восторга в воду. И, вскочив, безмолвно убежала в поисках товарища для наслаждения зрелищем, волоча за собой огромный вязаный черно-желтый плакат.
***
- Энди! Энди!
Пока я бежала прочь из леса, я страшно запыхалась. Мне не пришло в голову убрать плакат в сумку, так что он болтался за мной, как мантия супергероя, и очень мешал бежать; но остановиться я уже не могла, потому что каждая секунда промедления могла означать, что мой потенциальный товарищ по будущему созерцанию так и не увидит прекрасного. К счастью, товарищ нашелся сразу: он сидел неподалеку от края леса, и это был не кто иной, как милый, милый Энди Вуд, насупившийся над никому не нужными книжками.
- Конечно, поют! - я услышала его вопрос про сниджетов и решила, разумеется, ответить: ведь всякий человек, задающий вопрос, должен получить ответ. А про сниджетов я читала в "Придире", совсем недавно. - Они поют крыльями, ты не знал? Частота колебаний их крылышек так велика, что они издавали бы комариный писк, если бы не были больше комаров и волшебными. Энди, а ты девственник? Там единорожки, понимаешь? Айда, Энди, пойдем! Ой, не смотри на это, это сюрприз, тссс, - указала я ему на огромный плакат - который он, конечно, мог не заметить ради меня или по крайней мере забыть.
К счастью, Вуд не был из тех людей, которых мне приходилось долго уговаривать пойти следом за мной - а таких было в Хогвартсе порядочное количество, поверьте. Взять того же Филча: все время норовил меня определить на какую-то отработку вместо того, чтобы порадоваться, какой красивый бант я завязала его кошке. Впрочем, сейчас Филч был не при чем, конечно, сейчас было важно то, что я вела Энди по окраине леса и должна была вспомнить, где я, собственно, единорогов видела.
- Нет, Энди, я, конечно же, хожу к Хагриду, как к нему можно не ходить? А хорьки были очень милые, но им надо было мармелад дать, обязательно со вкусом малины. Малиновый мармелад - и они просто паиньки, понимаешь? - Я огляделась и поняла, что озеро то я уже не найду, по воле злого рока. - Ну так вот. Я, кажется, не помню, где я видела единорогов. Но ты же веришь, что я их видела, правда? Я б тебя просто так отрывать от работы не стала, честно.
Отвечать своей проводнице в Запретном лесу Энди не стал аж сразу по нескольким причинам. Начать с того, что ему не очень-то удавалось поддерживать разговор на бегу. Да и Клио была таким человеком, которого не то чтобы не волновало наличие ответа на заданный вопрос, но она бы не обиделась, не дождавшись такового. К тому же озвучивать весьма скептические мысли в духе "Дай-ка угадаю, где ты об этом вычитала" или "Да конечно, как это я сам не догадался, чем их надо было угостить, пока Хагрид отдирал от меня одного такого особо клыкастого" Вуду показалось не очень-то вежливым. И снова напомним, что совмещать беговой, мыслительный и разговорный процесс весьма сложно, особенно когда каждый следующий вопрос собеседницы не располагает к тому, чтобы не споткнуться от на пустом месте, будучи вовсе не прочь провалиться сквозь землю, лишь бы от нее - Клио - подальше. Зато сделать вид, что не очень-то тебе интересен какой-то то ли флаг, то ли плед в желто-черных цветах, оказалось проще простого, особенно если учесть, что Энди и вправду не горел желанием узнать, что бы это могло быть и зачем. Тут с ним оказалось легко договориться.
Энди даже не очень удивился, когда, прибыв на кажущееся Клио правильным место, они не обнаружили никого. Более того, прекрасно понимал, что скорее всего, так оно и случилось бы. Но тем не менее, он ободряюще улыбнулся и произнес:
- Да ничего страшного. Конечно, я тебе верю; все знают, что у нас здесь обитают единороги. Каждый их хоть раз видел, хотя бы даже на уроке у Хагрида, забыла? Ну, хочешь, можем их поискать, - пожав плечами, предложил Вуд.
Ну а что, раз уж они здесь, то попытка не пытка - не зря же продирались сквозь лужи, болотца и бурелом. Хотя, скорее всего, на самом-то деле как раз и зря. Но к мудреным формулам и бессмысленным числам возвращаться все равно не было никакого желания.
Какими зигзагами Клио вела их сюда, так теперь определить направление замка и постараться не заплутать еще больше казалось маловероятным исходом. Энди, не уверенный ни в чем, на всякий случай оглянулся по сторонам, пару раз крутанувшись вокруг своей оси, после чего повторно пожал плечами и отправился туда, где, по его предположениям, должна была вскоре обнаружиться школа.
Маленьких единорожиков по пути встретить так и не удалось, но во всяком случае - Энди мрачновато хмыкнул - не потому, что им стоило опасаться Вуда, если уж малышам действительно были так принципиальны подробности личной жизни окружающих их людишек. Зато - если только у рэйвенкловца не разыгралось воображение - довелось едва ли не физически ощутить, как его прожгли взглядом лукотрусы, когда он пару раз споткнулся об узловатые корни деревьев.
Наконец, они вышли на берег Черного озера. Энди обернулся посмотреть, что его белокурая спутница все еще с ним, вздохнул и набрал горсть камней, чтобы пустить по глади озера "лягушек".
- Ладно, не переживай, может, встретятся еще. Все равно, занимательная вышла прогулка, согласись? - не без некоторой доли иронии хмыкнул Энди, запуская куски щебня один за другим в воду. - По крайней мере, днем по Запретному лесу гулять спокойнее, чем ночью, - заключил он, повертев в руках и оттерев от грязи последний, оказавшийся отличным от других камень.
Клио всегда очень боялась прослыть лгуньей. Этот страх закрепился за ней еще в ранние школьные годы; когда на первом курсе она исступленно доказывала однокурсникам, что научилась успокаивать Гремучую Иву, никто первое время не верил ей. Конечно, потом кто-то заметил ее висящей на ветке Ивы вниз головой и пытающейся беседовать с осторожно усевшейся рядом пташкой - но именно тогдашняя беспомощность перед людским смехом и злорадным неверием заставила Клио впредь воздерживаться от недоказуемых гипотез. И сейчас ей было страшно обидно затащить Энди в лес (как звучит), накормив пустыми обещаниями маленьких чудес.
Они блуждали достаточно долго и успели запыхаться; вернее, Клио успела - Энди все-таки не так бешено суетился и не бегал по лесу кругами, взывая к маленьким единорожкам и умоляя их вернуться. Хотя Мьюз обещала единорожкам мармелад и шоколадных лягушек, единорожки почему-то не стремились возвращаться; почему - Клио было невдомек. Когда они выбежали к Черному озеру, она уже окончательно потеряла надежду их найти; тогда, умотавшись, она с высоты собственного роста просто рухнула на землю навзничь, расставив в стороны руки и ноги и по-собачьи неадекватно дыша, даже не в состоянии ответить и произнести извинения.
Было еще достаточно светло, а потому опасности ни быть пойманными Филчем, ни быть съеденными неведомыми зверушками не наблюдалось. Клио лежала на спине на холодной сентябрьской земле и смотрела на большие облака, похожие на мягкие пуховые подушки. Возможно, утопая в мечтах о сне (которые рано или поздно одолевают всех студентов), Мьюз так и осталась бы на берегу до вечера, забыв об Энди и единорогах; если бы Вуд не начал с громкими плюхами играть в блинчики. Облака неожиданно потеряли свою привлекательность; Клио приподнялась на локтях и начала завороженно следить за тем, как плоские камешки вылетали из атлетически отведенной руки Энди-дискобола, а потом, несколько раз шлепая по поверхности воды, булькали в глубину.
- А ты не боишься спрута, Энди? - несколько отрешенно спросила Клио, продолжая смотреть на очередной камешек. Впрочем, о своем вопросе она тут же забыла. - Что-то мало у тебя блинчиков получается. Штуки три-четыре... Вот мой папа, Арчибальд Арнольд Мэтью Бэзил Уинстон Бенджамин Леннелл Джордж Рональд Мьюз, умеет иногда запускать по десять-пятнадцать. Рядом с домом у нас есть небольшое озерцо с пристанью. Иногда, когда выдается выходной день, я хожу туда ловить рыбу, на специальные безболезненные крючки. Потом я, конечно, отпускаю рыбку... Но мама считает, что это все равно нехорошо - отвлекать рыбок от их насущных дел. Тогда папа берет камушки и начинает пускать блинчики; когда они раз десять шлепают по воде, рыбки пугаются и больше не плывут к пристани. Но я не расстраиваюсь, конечно. Блинчики у папы красивые... И знаешь что, Энди? Он говорит, что, чтобы получалось больше блинчиков, надо трижды покрутить камешек на ладони. На удачу, понимаешь? Дай покажу!
Клио вскочила с земли, отряхнула платье на попе и, выхватив из руки Вуда один симпатичный камешек, который тот как раз начал рассматривать, три раза повернула его в руке.
Кто же не боится спрута, хмыкнул Энди. Но что-то ему подсказывало, что легендарное чудище вряд ли вылезет на мелководье только для того, чтобы выяснить, кто бередит воду. Хотя, учитывая везение Вуда... мало ли, может, действительно спрут разозлится и явится по его душу - кто знает, что может обидеть гигантского осьминога.
Воодушевленный щебет Клио всегда действовал на Энди удивительно умиротворяюще. Особенно если не вслушиваться в то, что она говорит. Хотя, впрочем, даже если и вслушиваться - главное только мозг не забыть выключить и даже не пытаться осмыслить поступающую информацию или понять, как милая Клио выживает в этом мире, веря во всю ту чепуху, что она несет.
Но тут слух неожиданно зацепился за фразу:
- И знаешь что, Энди? Он говорит, что, чтобы получалось больше блинчиков...
- Нужно трижды прокрутить на ладони, - в унисон в Клио себе под нос произнес Энди.
Да, ему тоже об этом рассказывали. Вот только что в семье Мьюз принимают за чистую монету, для остальных обычный детский розыгрыш. То-то маленький Энди битых несколько часов пытался добиться должного результата, пока не понял, что милые дамы - его сестра с подружками - просто-напросто навешали ему лапши на уши. Ну, что тут скажешь, все мы когда-то были юными невеждами. Правда, кто-то при этом вырос и поумнел, а кто-то так и остался наивным идиотом. Энди даже не знает, к какой категории правильнее себя отнести: с одной стороны, хотя бы на такую ерунду он больше не ведется, ну а с другой... каким был, таким и остался.
Тем не менее, произнеся те же слова, что хотела донести до него Клио, Энди, не теша себя надеждой, чтобы все было, как в старой шутке, да и не особо желая подражать Арчибальду бла-бла-как-его-там-отцу-Клио, все равно зачем-то провернул камень в ладони, как и было сказано.
В тот момент он как будто в самом деле мог слышать девичий смех из детства.
Но забросить камень в воду аж до середины озера Вуду так и не было суждено - не успел он завести руку за спину, как в своем стремлении помочь и показать, как надо, подоспела Клио.
- Эй, не надо, отпусти, честное слово, я сам справлюсь, - затараторил рэйвенкловец, пытаясь увернуться от цепких рук подруги.
И поперхнулся, заглянув белокурой хаффлпаффке за спину. После чего не удержал равновесие и начал заваливаться, машинально ухватившись за Клио и в падении утянув ее за собой.
В следующий раз, когда он бросил взгляд в ту же самую точку, видения уже и след простыл.
- Гиппогриф тебя дери, Клио, - раздосадованно рыкнул Энди, поднимаясь на ноги. Не обращая более внимания на подругу, он сделал пару шагов и остановился ровно на том месте, где раньше, как ему на пару мгновений показалось, стояла... рыжая девушка.
Его сестра.
Как такое возможно? Возможно ли? Что это было?
Вероятнее всего - Энди с горечью усмехнулся - не так уж и необоснованно, как он полагал, родители отправили его к мозгоправу. Да ты, парень, кажется, и правда крышей поехал. Плохо дело, вот что я тебе скажу. Может, сдаться в святого Мунго, пока не поздно?
Хотя, как магглы говорят, если сам признаешь, что сумасшедший, значит, все с тобой нормально. Правильно ли говорят, большой вопрос. Но ведь и в самом деле все было нормально. Вообще не понятно, с чего вдруг именно сейчас могло что-то привидеться, а не много раньше - прошлой зимой, например.
Ладно, оставим версию с психическим расстройством. Мы же в магическом мире, боже правый, должно же быть какое-то еще объяснение.
Так и подмывало спросить Клио, видела ли она это, но что-то Энди побаивался получить отрицательный ответ. Да и как бы она увидела, у себя-то за спиной. Но тем не менее, хорошенькая же ситуация вырисовывалась бы (и снова к слову о душевном здоровье), если бы оказалось, что Энди видится такое, что не замечает общепризнанно стукнутая на голову Клио, верящая даже в мозгошмыгов. Мозгошмыгов!
...а может, это мозгошмыг как раз-таки и был? Как они хоть выглядят? Никогда не интересовался ими как видом, но мало ли, может статься, что вот все смеются, а по правде не из пустого место их выдумали.
Хотя тогда уж Энди скорее поставил бы на привидение. Но если так, почему она так быстро скрылась? Спугнул кто-то? или что?
И потом, Ким ведь вовсе не была похожа ни на Серую Леди, ни на профессора Бинса, ни на любое другое знакомое Энди привидение. Она выглядела очень даже живой.
Или... или.
Энди посмотрел на свои - пустые - руки, под аккомпанемент разве что только не слышных бешено крутящихся шестеренок в мозгу беззвучно зашевелил губами и, подобрав сердце, ухнувшее в пятки, потерянно обернулся к Клио. Да нет, быть этого не может. Вуд, ты точно рехнулся, если готов поверить в то, что только что взбрело в голову.
Кому-то это могло бы показаться невероятным, но Клио действительно верила во всю чепуху, которую несла. Иначе бы она ее не несла - а если бы и несла, то несла бы только в кулуарах, а именно - на ушко Лоркану, пока тот еще готов слушать все ее безумные идеи. Все поверья, вроде специального шампуня для прибавления ума перед экзаменами, особых цветов одежды для разговоров с птицами, специальных плетеных повязок на голову для вдохновения в написании музыки, были для нее не просто фольклорным материалом, которым нужно было поделиться с окружающими для насмешки над старыми сказочными порядками, а самой настоящей правдой, которую она несла в мир для того, чтобы миру стало легче жить. Мир присвистывал в обалдении, а у Мьюз это все работало - очевидно, благодаря пресловутому эффекту плацебо, который все, во что ты веришь, делает хоть чуточку реальнее. Проблема, однако, была в том, что магические способности Клио, хоть в пределах академического знания и не были превосходными, в области сказочной и эмоциональной зашкаливали - а потому в жизнь часто воплощалось то, о чем Мьюз и думать-то не могла.
Вот и сейчас Клио просто собиралась забросить камешек подальше в озеро благодаря старинному детскому заклятию - и вовсе не предполагала удивить напарника чем-то другим, куда более волшебным и куда более страшным. Когда, повернув камень самостоятельно у себя на ладони, Вуд застыл на месте, как вкопанный, Мьюз не обратила на это внимание, а вырвала находку у него из рук, чтобы мастерски показать, как надо.
- Поверь мне, Энди, это говорил не только мой папа, но и моя бабушка... - бормотала Клио, поворачивая камушек на ладони у себя и не глядя на Вуда, который неожиданно перестал сопротивляться ее безумным высказываниям. - Она научила этому мою маму, и сейчас все заработает, вот увидишь... не смогла показать тебе единорогов, так хоть камушек далеко брошу, это же тоже чудесно... Вот смотри!
Клио подняла голову, перестав старательно крутить красивый, слишком уж ровный для прибрежной гальки камень в руке и заведя руку в броске за спину - да так и остановилась в этой самой позе.
У воды, так, что чуть покачивающиеся прибрежные волны касались ее стоп, стояла босиком бабушка Клио. Со стороны без слов было бы понятно, в каких отношениях находятся девочка и пожилая женщина, стоящие напротив друг друга: они были похожи почти как две капли воды - те же немного волнистые светлые волосы, чуть прикрытые глаза с темными синяками, рассеянная полуулыбка на губах. Женщина была одета в такой же яркий наряд, как ее внучка, - только этнические элементы этой одежды навевали воспоминания о движении хиппи в 1970-х, которому бабушка Мьюз не изменяла до самой старости. И Клио была бы очень рада встретить бабушку, была бы очень рада поговорить с ней о своей учебе, о Лоркане, о вязании, о квиддиче, о единорогах, была бы рада обнять ее и заплести ей красивые косички, которые так любила плести на длинных волосах своей бабушки... если бы та не умерла два года назад. А маленькая Мьюз, как бы ни была весела и беспечна, знала, что такое смерть. И знала, что с того света не возвращаются - потому что там жить лучше и чудеснее, и там люди просто ждут прихода родных и близких, чтобы воссоединиться с ними в счастливом танце по только что скошенной траве.
- Ба? - прошептала Мьюз, и улыбка сползла с ее губ, превратившись в растерянную гримасу полустраха. - Привет, ба, я... я...
Протянув руку вперед, Клио медленно шагнула навстречу видению; потом еще раз и еще. Она захотела дотянуться до родного человека, прикоснуться к нему, чтобы убедиться в том, что это не сон, что бабушка правда пришла к ней и не превратится в тот же момент в миражное облако дыма... Но вдруг необычный камень случайно выпал у Мьюз из ладони, на землю, в песок - и тут же пожилая женщина, грустно пожав плечами, сделала шаг назад и исчезла. Клио так и замерла испуганно на месте, с протянутой нерешительно рукой. Потом она быстро, лихорадочно обернулась к Энди, который тоже стоял на месте ни жив ни мертв, как будто увидел призрака.
- Энди, ты тоже видел это? - проговорила Мьюз как-то истерично, почти с мольбой, не зная, как реагировать на то, что только что произошло - с восторгом или с глубинным ужасом приходящего сумасшествия. - Ты тоже видел мою бабушку? Или ты видел что-то еще? Энди, не молчи, пожалуйста, мне страшно.
Энди уже откровенно запутался и понятия не имел, что и думать, потому что то объяснение, которое устроило бы его больше всего, в то же время было самым невероятным. Ведь если он мыслит в верном направлении, то... Мерлин, не доказано даже, существуют ли они. Казалось бы, есть неопровержимые доказательства, но такие уж они неопровержимые, мало ли кто что говорит... и если да, действительно существуют, то как так вышло, чтобы что-то подобное может попасть в руки обычного хогвартского неудачника? В этом же нет никакого смысла.
Словом, это просто невозможно, так не бывает и лучше даже думать забыть об этом.
В конце концов, сколько он наблюдал это видение сестры? Пару секунд? Секунду? Доли секунд? И почему он вообще придает этому такое большое значение? Почему так уверен в том, что видел? Может, он действительно что-то и видел, но мало ли рыжеволосых видений может быть, не мог он обознаться? Просто кто-то похожий...
А сейчас ему показалось или Клио действительно ему что-то сказала?
- Да, - бестолково глядя перед собой на автомате ответил Энди, даже не вникая в суть вопроса. Впрочем, он тут же как бы "очнулся", дернулся, обернувшись к Клио, и с горем пополам сфокусировал на ней взгляд. - Подожди, какую бабушку?
Так значит, он сам видел сестру, а Клио - бабушку, вероятно, тоже покоившуюся с миром.
Все сходилось и тем самым пугало Энди еще больше. Мерлин, можно мы просто спишем все на мое больное воображение?
Самым верным было бы тут же и проверить свои догадки об оживших сказках, но что-то Энди останавливало. Что-то... например, ответственность за свои действия. Ладно, допустим, все так, как он себе вообразил. Все помнят, чем дело кончилось по легенде? Умершей вовсе не было хорошо вернуться в мир живых. Так насколько надо быть законченным эгоистом, чтобы обрекать дорогого человека на страдания? Энди очень надеялся, что в здравом уме пойти на такое - это не про него.
Если только... Не обязательно же пытаться вернуть ее к жизни. Можно просто увидеть и переброситься парой слов...
Нет. Даже не думай.
Пожалуй, все же самым верным на самом-то деле было бы оставить все, как оно есть. Сделать вид, будто ничего не произошло, не придавать этому столько значения и постараться поскорее забыть. И не говорить никому. Если вдруг даже найдется кто-то, кто действительно поверит в россказни о сегодняшнем дне и решит проверить, правда ли это... мало ли, в какие руки впоследствии может попасть вещь, которой лучше бы не оказываться не в тех руках. Или же, в худшем - и более предпочтительном - случае, Энди просто-напросто выставил бы себя дураком. Не впервой, конечно, но тоже мало приятного, знаете ли.
- Нет, ничего я не видел. Тебе показалось, наверное, - нахмурился Энди и добавил, нервно усмехнувшись. - Да и откуда бы здесь взяться твоей бабушке?
Чувствовал он себя откровенно паршиво, говоря это. Клио хороший друг, как бы к ней ни относился Энди: время от времени раздражительно, хотя чаще все же у них все было отлично. Сейчас девушка выглядела сама не своя; ее поддержать бы. Она не заслужила подобного к себе отношения. Энди может оправдывать себя сколько угодно, что ничего такого не видел, но все равно останется лжецом, потому что понимал, в чем может быть дело. Но а что он ей скажет, с другой стороны? Он не сомневался, что Клио поверит, если он заикнется о - возможной - магической силе камня. Только зачем бы ему это делать. Нет, лучше оставаться ей в неведении. Нет, серьезно, так всем будет лучше.
Так что он оставил подругу одну, резко развернувшись и, ускоряя шаг, отправившись к замку. Ни извинений тебе, ни "до свидания".
Клио было всего восемь лет, когда умер ее дедушка, папа матери. Ее, чувствующую все с повышенной остротой с самого детства, не взяли на похороны, но она была на поминках, не очень понимая, в чем заключается суть этого невеселого праздника - ведь обычно-то семейные встречи в семье Мьюз напоминали радостные разноцветные фейерверки. Она была еще слишком маленькая, чтобы самостоятельно понять всю катастрофическую безвозвратность акта смерти; тогда, в кругу неожиданно притихших родственников, она чувствовала какую-то смутную грусть от того, что дедушки нет среди них на празднике, и вообще уже очень давно нет и почему-то он все не приходит - но, помнится, она все ждала, когда же он появится, думала, что позвонит в звонок, и, как водится, подхватит на руки - а бабушки и мама сразу заголосят, что ему нельзя так надрываться... Сначала она спрашивала маму, но быстро заметила со своей особенной проницательностью, какую непонятную ей тогда боль эти вопросы причиняли ей - и перестала. Тем более, она все равно ничего не понимала и знала, что все равно не услышит в ответ то, чего хочет.
- Он уже не вернется, птичка, - улыбалась мама, и Клио с каким-то сочувственным ужасом удивлялась тому контрасту между этой ее улыбкой и красными глазами, но так и не вникала в суть слов, как будто отстраняясь от них. - Теперь мы просто должны вспоминать его. Да, Арчи, следующие поминки двадцатого... - говорила она в сторону, отвечая на посторонний бессвязный вопрос.
- А когда мы будем вспоминать его потом? - спрашивала рассеянно Клио.
- А потом - всегда. Да и сейчас всегда. Человек для того и живет, чтобы его всегда вспоминали. А поминки - это так, ритуал, порядок. Понимаешь, птичка? - Но Клио все равно не слушала и только, потупившись, ковыряла ногтем зарубцевавшуюся ссадину на локте, которую набила себе в то же самый день, когда дедушка умер.
Она поняла это все гораздо позже, когда столкнулась в своей жизни с еще двумя смертями и на этот раз осознала их с поразительной подростковой ясностью. Она помнила, как в каком-то из своих летних дневников, в году где-то 2018-ом, после смерти бабушки, матери отца, обливаясь слезами, записывала в перечень себе на будущее какие-то сумбурные жизненные правила, которые тогда искали выхода ее сознания, ведущего какую-то напряженную переходную работу, представляясь ей необычайно значительными и важными, но на деле несли в себе только один ключевой смыслопункт. Тогда еще по-детски, с каким-то театрально-искренним пафосом, она обязывала себя вспоминать всегда, каждый день - и не бояться этой памяти, как боятся какие-то люди в предчувствии возвращения боли, запирая все воспоминания далеко в подкорке мозга и не решаясь прикоснуться к давно заржавевшему замку. Так было сложнее, но честнее по отношению к тем, кто уже не вернется.
Do not stand at my grave and weep
I am not there; I do not sleep.
I am a thousand winds that blow
I am the diamond glints on snow,
I am the sunlight on ripened grain,
I am the gentle autumn rain.
link.
Хоть сердце Клио сейчас до сих пор бешено колотилось, она не чувствовала мучительного раздражения и скорби от того, что неизжитый образ-призрак снова возник перед ее глазами. Все это не могло разбередить ей душу: она сама нарочно, по привычке бередила ее себе ежедневно, как будто потери и не было, и со временем, благодаря этому, просто уже привыкла к мысли о том, что все эти, умершие, люди - по-прежнему рядом с ней, на расстоянии дуновения ветра, взмаха крыльев птицы, и нет такой трагической разницы между мирами, хоть может существовать сколько угодно трагических границ. Впрочем, Клио не надеялась, что кто-то еще может так думать кроме нее - отнюдь не каждому подходила такая философия, и Энди определенно никогда не стал бы ее адептом.
- Энди, постой, куда ты? - как-то растерянно окликнула его Мьюз, но и без того муругий, а тут и вовсе помрачневший, как туча, Вуд даже не обернулся на ее зов.
Клио не решилась бежать за ним - просто потому, что, при всей своей, казалось бы, внешней недалекости, прекрасно понимала, что стояло за этим быстро отрезанным "ничего я не видел". Он видел, как и я, но видел что-то свое, - догадалась она практически сразу. Кто знает, какая потеря грызет сердце несчастного Вуда больше всего на свете, что он так страшно, жалко изменился сейчас в лице, - может быть, он даже видел Ким... Эта мысль об умершей сестре Вуда заставила Клио даже вздрогнуть. Но не сама догадка испугала ее сейчас, нет - лишь то, что она посмела догадаться не сразу, а значит, давно уже не вспоминала о той, которую так хорошо знала и чья смерть оказалась для нее, и для всех, не только для семьи Энди, таким шоком. Рассеянно глядя себе куда-то под ноги, Мьюз одними губами трижды произнесла полное имя девушки, впечатывая его в память. Имя отозвалось приятным соленым вкусом, фамилия была наощупь как поцелуй. Большое холодное сентябрьское солнце постепенно сползало по небу в красноту горизонта, и из леса веяло холодом.
Клио обернулась в сторону замка; угловатая, подпрыгивающая фигурка Энди еще мелькала вдалеке, по сереющему осеннему холму, и Мьюз почему-то почувствовала себя виноватой за то, что втянула его во все это и, сама того не желая, вновь воскресила его старую боль, которая, может быть, уже начинала сходить на нет. Она очень хотела бы помочь Вуду, сказать какие-то ободряющие слова, - она правда умела это делать, она слыла самой успешной плакательной жилеткой Хогвартса - но сейчас с досадой и жалостью чувствовала, что в этом конкретном случае ее вечная формула "Always look on the bright side of life" прозвучит как какая-то жестокая насмешка. Нет, сейчас лучше было просто оставить его одного. Ведь, пытаясь помочь и навязываясь в психотерапевты, люди всегда забывают, что наложенные неумело швы только замедляют регенерацию в ране.
Клио подняла свою сумку с земли и уже собралась вернуться в свою спальню за Хогвартскими кухнями - когда заметила в песке все тот же непонятный ровный камешек, над природой и происхождением которого ей вовсе не хотелось сейчас задумываться. Но что-то подсказывало ей, что лучше не оставлять его здесь просто так, валяться на песке - а она всегда прислушивалась к своему внутреннему голосу. Тогда Мьюз, оглядевшись, нагнулась, быстрым движением подобрала камень и, сунув его в карман мантии, быстрым шагом направилась к замку.
На вершине холма она обернулась и помахала рукой - тому пустому месту у озера, где на песке еще остались босые следы от человеческих ног.
