Патронус у Эш был, конечно же, лиса; но если нужно было различать между совой и жаворонком, то, опустив расчеты показателей по внешнему виду, она, конечно, причисляла себя к совам. Ничего она так не любила, как вставать далеко за полдень по выходным, и ничего так не ненавидела, как неожиданно пробуждаться от звонка телефона и бежать по экстренному вызову ни свет ни заря; и когда сегодня такой звонок раздался, она прокляла все на свете и возненавидела весь мир.
Эш, привет. Срочно нужен репортер. Да я у вас что, один репортер на весь "Пророк"?! Ну уж наверняка нет; если я "младший журналист", должны быть и старшие - пусть они и посещают все ваши новостные вечеринки, или, точнее сказать, утренники, а я полежу, у меня, знаете ли, выходной сегодня. А так и статья плохая может получиться, господа, перо по выходным не строчит. Но угрозам Паркер не вняли, прекрасно понимая, что она за свою работу держится и никуда не денется, даже если ее заваливать работой с ног до головы; как бы Эш ни бесило чувствовать себя бесправной рабыней на службе у средств массовой информации, платили тут хорошо, и жизнь была интересная.
Каждый день что-то случалось. Вот вы, простые смертные, живете просто так, смотрите телевизор и не чувствуете, что все, что вам там показывают, происходит прямо-таки под вашим носом! В случае с Эш все действительно происходило на ее глазах: рождались дети знаменитостей, проходили выборы, начинались турниры дуэлянтов, возвращались волдеморты... Она чувствовала себя в центре активности, ощущала, как жизнь бьет ключом - иногда и по голове, но здесь уже был особенный риск, без которого не существовала ни одна профессия. Авроров могли убить на задании, а репортеру могли угрожать исподтишка. Правда, до сих пор с Паркер такого не приключалось. Чаще ей доставались идиотские темы статей, не влиявших на политику сильных мира сего и не переворачивавших вселенную.
- Если ты скажешь, что только что у Джинни Поттер случился выкидыш, и я должна писать об этом трагическую статью, я отрежу тебе мужское достоинство, - зевнула Паркер, входя в свой кабинет и доставая из кармана тушь с зеркальцем, чтобы сесть за стол, закинуть босые пятки на него (каблуки очень утомляли), и начать медленно, с открытым ртом, наводить марафет, не обращая внимания на то, что в кабинете находился ее коллега, Аарон. Она не стала краситься дома, чтобы побыстрее разделаться с репортажем и вернуться в теплую постель, но сейчас ей почему-то сказали подождать, и она собиралась провести это время с пользой.
- Эш, не до шуток, - услышала Эшли в ответ. Это было странно, и она сразу убрала ноги со стола: обычно любые слова Паркер и вообще, созерцании ее в целом доставляли Аарону огромное удовольствие, хотя быть с ним она не намеревалась ни за какие пряники - и серьезный тон сейчас был очень внезапен и показателен. - Дело очень серьезное. Только что было совершено нападение на семью магглорожденных волшебников; двое мертвы. Нужно поехать на место преступления и написать небольшой некролог. Сможешь?
Паркер отложила тушь. Теперь ее вымученная утренняя шутка казалась настолько неуместной, что ей даже стало как-то неловко: она пробормотала что-то вроде извинения. Убийство, прямо у нее под носом... И она должна будет... что? Поехать, описать, что произошло, выяснить, кто были убитые, поговорить с полицейскими? Это был шанс получить первую полосу, сорвать сенсацию; но цена была какая-то очень странная, прямо скажем, жутковатая. Впрочем, Паркер быстро опомнилась; она была журналисткой и должна была быть готова ко всему: слабость в ее профессии была прямой дорогой к увольнению.
- Конечно, смогу, - сказала она уже без своей типичной насмешливой улыбки. - Только фотографа у меня все еще нет...
- Сейчас будет, - загадочно ответил Аарон.
Загадка разрешилась в течение минуты, когда раздался стук в дверь и в комнату вошла симпатичная молоденькая девчушка с фотоаппаратом на шее. Паркер улыбнулась одной из своих лучших приветственных улыбок; бросив на Аарона взгляд, ищущий подтверждения, и получив в ответ кивок, она встала с места и подошла к представившейся подчиненной.
- Хай, Мелс, - бодро пожала Паркер руку Мэлоун: с таким умилительным экстазом старшие сестры обычно теребят новорожденных за щечки. - Зови меня Эш, так всем будет веселее. Ash and Melon, пепел и дынька, вот так компания, правда? Звучит, как название фолк-рок группы. А это Аарон, он сообщает нам о новостях, почти всегда невовремя. Но сегодня особое дело. Ты когда-нибудь была на месте... преступления?
Паркер начала издалека, задорно, для того, чтобы по крайней мере в общении с ней у новоявленного фотографа проблем не возникло. Потому что она не было уверена, выдержит ли такая милая и хрупкая девчоночка предстоящее им зрелище.

Эш была уверена, что правильно выбрала дискурс собственной речи (который мог варьироваться в самых разнообразных комбинациях и стилях) для этого быстрого, но важного знакомства. Первое впечатление было всегда самым важным, всегда влияло на дальнейшие отношения, и преодолевать барьеры, поставленные этими вот первыми шагами, было бы очень сложно впоследствии, как бы, может, и ни была полезна в отношениях вертикальных четко выраженная иерархия. Малейшее изменение жеста - и старт мог бы быть дан в совершенно другом направлении; например, если бы Эш не подала подчиненной руку, или не возразила бы против обращения на вы. Глуповатое, возможно, в любых других условиях упоминание маггловских музыкальных стилей, да и довольно прозрачная шутка в любой другой ситуации были бы неуместны, но Паркер знала, что именно такие, вроде бы, неадекватные фразы, заставляют людей раскрепощаться - и, как следствие, выполнять свою работу эффективнее, что было в условиях важного и первого репортажа просто жизненно необходимо. И вот теперь Мелани Мелоун должна была почувствовать к ней определенного рода зарождающуюся приязнь. Ее было не трудно склонить на свою сторону: Паркер встречала людей куда более сложных, которые в конечном итоге пасовали перед ее странным, но живым обаянием.
Возможно, теперь им было бы легче отправиться на задание. Хотя бы вдвоем. Несмотря на то, в каких условиях росла Эш, она не была привычна к жестокости и открытому насилию в обстановке, регулярно окружающей ее сейчас; поэтому все события, которые начали полгода назад врываться в ее мир, относительно стабилизировавшийся, вызывали в ней естественную тревогу и даже ужас, который она не хотела бы - при всей своей толстокожести - встречать лицом к лицу в одиночку. Более того, присутствие неопытной и молоденькой Мелани под боком спасло бы ее от желания вести себя по-детски, бояться и психовать: она должна была бы показывать пример. Короче, новый фотограф был как нельзя кстати; оставалось теперь только убедиться, что ее действительно можно взять с собой и что она не разнесет все место преступления к чертям в неожиданной истерике.
- Как видишь, Мелс, неожиданные утренние вызовы обычно не предвещают ничего хорошего, - немного помрачнев, заявила Эш с видом слегка снисходительного гуру. - Идет война... и у войны есть жертвы. Последователи Того-Кого-Нельзя-Называть совершили новое нападения и, я боюсь, нам придется стать одними из первых, кто об этом узнает, так сказать, из первых уст, по свежим следам, и расскажет людям.
Паркер пытливо уставилась на Мелоун, ожидая ее реакции. Впрочем, какая бы эта реакция ни была, особого выбора не было: взять новобранку на задание все равно пришлось бы, хотя бы в качестве пробы, - а там уж можно было посмотреть, способна ли она сопровождать свою относительно стойкую в этом отношении начальницу на таких вызовах и дальше, да и захочет ли. Возможно, здесь мог возникнуть закономерный вопрос - почему начальница сама, собственно, терпела такие вызовы и не перекладывала их на чужие плечи? Если бы его задали Паркер лично, возможно, она бы, чтобы не произвести дурного впечатления правдивым ответом, сослалась бы на нежелание терять хорошую работу - но дело было совсем не в том.
На самом деле, Эшли не сильно волновали эти убийства, не касающиеся ее самой. Она могла на словах сожалеть о потере магическим сообществом столь достойных граждан, однако в душе она чувствовала глубокое безразличие к каждой жертве - а иначе в ее профессии было нельзя: можно было бы просто свихнуться от наплывов бесконечных эмоциональных лавин. Нет, все те переживания, которые Паркер вкладывала в свои статьи, она искусно ткала из догадок, домыслов и типичных суждений, создавая в целом полотна мыслей, которые в равной степени могли быть присущи всем читателям Ежедневного Пророка, в равной степени могли тронуть любого и, как следствие, принести ей признание. "Она в точности выразила то, что я сам чувствую!" - не это ли высшая похвала журналисту, не это ли то, к чему каждый должен стремиться, желая продать свои статьи? Поэтому убийство супружеской четы Беккетов было необыкновенной удачей для карьерного роста Паркер. Хорошая статья с ее именем над заголовком заняла бы первую полосу; строки, в жалостливо-яростных интонациях которых каждый бы узнал себя, стали бы сенсацией. Осознав это, Эшли еле сдержалась от того, чтобы поблагодарить Аарона за такой жуткий, но полезный вызов.
- Супружеская чета Джорджа и Клары Беккет была обнаружена бездыханной менее часа назад, - с прекрасно сыгранной скорбью в голосе проговорила Эшли - как будто лично была знакома с обоими погибшими. - Нужно будет взять интервью у родственников погибших, мракоборцев, работающих на месте преступления, сделать фотографии, составить краткие досье - и все это примерно за час, чтобы статья успела появиться в утреннем Пророке. Ты справишься, я могу на тебя положиться?

- Я полагаю, что каминная сеть в том доме заблокирована аврорами, поэтому придется трансгрессировать, - произнесла Эш почти весело, при этом не отходя совсем бездарно от серьезной роли скорбящего наблюдателя. Впрочем, этот образ был сформирован скорее для Мелани; Паркер даже не думала пытаться притвориться эдаким интересующимся жалостливым прохожим на месте преступления - авроры моментально раскусили бы ее, да и фотографировать из-под полы было бы проблематично. - Да, рановато... но как-нибудь справимся, зато будем первыми.
Конечно, их появление обещало стать неприятной неожиданностью для всех расследующих убийство. Но с другой стороны, продираться к новостям сквозь толпу телохранителей тайн для Паркер было не впервой, да и разговорить ей часто удавалось даже самых угрюмых и молчаливых свидетелей - важно было лишь задавать нужные вопросы нужным тоном, да поменьше врать потом, в статьях, чтобы не закрепить за собой устрашающую репутацию. Эшли не приветствовала подход печально известной Риты Скитер, которая из минимума информации умудрялась разворачивать максимум вымысла; вместо этого она любила узнавать как раз максимум, а потом преподносить его по-своему с определенной приправой из фотографий, доказательств и цитат - и работа ее напарницы была здесь ключевой. Теперь важно было, чтобы Мелани успела сделать несколько кадров прежде, чем кто-то бы ей это запретил. Впрочем, поводов для волнения было немного и вряд ли ей бы кто-то сильно мешал собирать материал: ведь авроры должны были понимать, что рано или поздно появятся пытливые журналисты и будет лучше сказать и показать им все, чем потом увидеть в сводке новостей кипящий котел гремучего зелья неправды и фальсификаций, компрометирующий их собственную работу.
И вот теперь, когда Аарон молча указал ей на карте местонахождение проклятого дома, Эшли кивнула, взяла Мелани за руку, придержала другой рукой сумку и отправилась в привычный полет с тихим, едва слышным вкрадчивым хлопком. Уже через секунду они появились на месте - прямо за чертой оцепления. Какой-то взмокший аврор с выпученными глазами бросился в их сторону, но Эшли автоматически ткнула ему в нос две карточки "Ежедневного Пророка" и на некоторое время заставила его замолчать, пока он раздраженно переписывал в свою тетрадь данные о ней и ее подчиненной. Ожидая пропуска, она осмотрелась.
Небольшой коттедж был абсолютно цел, не было заметно никаких следов разрушения или взлома - хозяева даже не успели войти внутрь, и лежали теперь, распластавшись, рядом с парадной лестницей, он - навзничь, с палочкой в руке, она - ничком, чуть поодаль, как будто пыталась убежать. А над домом, виденная Эшли раньше только на фотографиях, виднелась огромная, красивая и страшная изумрудная Метка - змея, выползающая из черепа с вытаращенными глазницами и осклабленной в улыбке жуткой пастью. Эшли не могла отвести от нее глаз. Смешанное чувство ужаса и восторга от реального соприкосновения с историей, с некой сказочной реальностью, о которой говорил раньше только профессор Биннс, захватило ее, и Паркер было очень сложно сдержать свои эмоции и не произнести чего-либо излишне циничного. Впрочем, никто и не требовал от нее комментария происходящего; ее напарница, судя по всему, вообще не испытывала никакого душевного подъема. Увидев колебания подчиненной, Паркер знаком попросила ее начать съемку, с пониманием, но и с неудовольствием осознавая ее неприспособленность к такому стрессу. Впрочем, все мы только учимся, и каждый имеет право на свой адаптационный период.
- Пожалуйста, сообщите нам о ходе расследования, - упрямым требовательным голосом заявила Паркер; с такими аврорами можно было общаться только так, если выпрашивать у них информацию - ничего не дождешься. - Установлено ли время совершения преступления? Есть ли улики? Присутствуют ли здесь родственники погибших, с которыми мы могли бы поговорить? Все это чрезвычайно важно. Люди имеют право знать.
Она и сама не заметила, когда эта фраза стала ее девизом.

Показанные удостоверения работников прессы в итоге умудрились загадочным образом развязать аврору язык, и он, как будто надеялся, что таким образом запечатлеет свое имя в веках (наивный, наивный ты, Сэмми Кроули), принялся излагать Эшли собранные аврорами до текущего момента немногие факты по делу об убийстве, не забывая, тем не менее, выглядеть торопливым и занятым. Внимая послушно треплющему языком парнишке, Паркер сосредоточенно кивала и периодически черкала что-то привычной ручкой в своем потрепанном ежедневнике. Странички быстро заполнялись отрывочными записями мелким аккуратным почерком. Конан Кэмомайл - обнаружил, 5 a.m. Прим.время смерти - 1 a.m. Дж. Мартин Б., К. Оливия Б. (Хейли), 29 лет оба, магглорожденные (Рейв, Гриф) - поэтому убиты?! Цвет.лавка в Кос.Пер. К.Б. - беременна, 3 месяц. Родств. почти нет, у Дж.Б. - семья дяди, у К.Б. - только брат, Дэвид Хейли. Ботинок 11 размера (у Дж.Б. - 8) + чисто выполненная работа (с). Свидетелей нет (пока?), все спали. Ничего больше пока не понятно, сл-е ведется, надеются еще что-то найти - но! Убивающее заклятие, отследить почти невозможно.
Последнюю ремарку Эшли добавила от себя: разумеется, молодой взмыленный авроришка ни за что бы не признался в том, что их отделению, во главе которого стоит, тем более, непогрешимый и великолепный мистер Поттер, что-то может быть не по плечу. Однако приходилось принять как данность: такая, как он сказал, "чистая работа" Пожирателя и отсутствие свидетелей автоматически обозначала, что расследование заведомо может идти лишь по тупиковому пути. Если бы убийца не пришел в какой-нибудь из дней, раскаиваясь, в Аврорат и не сдался по собственной воле, у авроров не было никакого способа его выследить или даже выдвинуть против кого-то более-менее объективные подозрения. Так же, как в том, мартовском случае с убийством Макса Нестерова, виновник которого до сих пор не был пойман. Или что сейчас, проверить у всех чистокровных волшебников мира размер ноги? Эшли бы даже искренне посмеялась, если все это не было так грустно.
Вежливо поблагодарив Кроули и отпустив его дальше заниматься полной бесполезной ерундой, Эшли заложила ежедневник указательным пальцем и огляделась в поисках своей новоиспеченной напарницы, уже ожидая увидеть ее где-нибудь в сторонке, тихо справляющейся с неконтролируемой тошнотой. Однако Мелани приятно удивила ее. То ли она еще не вполне осознавала происходящее, то ли и правда оказалась девушкой с довольно крепкими нервами - во всяком случае, сейчас она направлялась к начальнице с фотоаппаратом в руках - и с видом честно выполненного долга. Паркер сдержанно улыбнулась ей - чтобы выказать одобрение, но при этом не оттолкнуть таким легкомысленным отношением к ситуации.
- Привет, - ответила она. - Да, аврор, кажется, выложил мне все, как на духу. Сегодня на редкость удачный день: обычно с ними приходится повозиться подольше. То есть, как удачный... - Эшли подумала, что эта ее фраза может прозвучать двусмысленно. - Конечно, трагедия, все дела... но я такого насмотреться успела уже, знаешь - а это же сенсация. Ты тоже скоро привыкнешь, Мэлс, не сомневайся, сейчас такое время, что... Ой, а кто это там? - автоматически обведя взглядом место преступления, неожиданно выпалила Эш.
В ответ на вопросительный взгляд фотографа Паркер молча ткнула пальцем в мужскую фигуру, сидящую на скамейке рядом с лужайкой дома Беккетов: массивную от какой-то невероятной мускулистости, сгорбившуюся, сжавшуюся, с опущенной головой. Мужчина не двигался и поэтому напоминал скульптуру какого-то греческого героя типа Геракла; а на его плечи какой-то дурацкой насмешкой было небрежно накинуто слишком маленькое клетчатое флисовое одеяло.
- Это ж ее брат... - прошептала Эш - правда, не в шоке сочувствия, а в каком-то восторженном экстазе. - Точно, этот, Дэвид Хейли... Мэлс, срочно, за мной, это бомба. Какая удача!
Аккуратным прыжком перемахнув через низенько протянутую красную ленту, ограждающую место преступления, Эшли, оглядываясь по сторонам, решительными шагами двинулась к лужайке дома, минуя по пути два распластанных на асфальте трупа. Взять интервью у разбитого горем брата погибшей и вставить его на первой полосе "Пророка" под каким-нибудь заголовком-цитатой Хейли типа "Из-за Пожирателей я потерял сестру" - что могло быть удачнее этого сегодня? Это вам не просто драматическая сводка фактов от бездушных авроров - это пропитанный болью текст, который, несомненно, вызовет отклик в сердце любого, самого черствого члена магического сообщества и принесет Паркер заслуженную славу! Ну и Мэлс, если Дэвид вдруг разрыдается, и девушка умудрится сфотографировать его в этот момент, чтобы вставить печальную колдографию на ту же первую полосу. Когда Эшли, успешно маскируя свое возбуждение, с трагической миной медленно шла по направлению к мистеру Хейли, у нее все же горели глаза.
- Мистер Хейли? - осторожно поинтересовалась Паркер, уточняя, к тому ли вообще подошла. Но что-то подсказывало ей, что она не ошибается; более того - что она с этим Дейвом Хейли не раз в жизни уже встречалась. Может, в Хогвартсе? Он не казался так уже сильно старше нее. - Мы с моей напарницей... хотели высказать вам наши искренние соболезнования по поводу... вашей утраты, - медленно и трагично проговорила журналистка тихим голосом, мастерски изображая драматичные паузы. - Вы... вы не могли бы ответить нам на несколько вопросов о вашей сестре? Я понимаю, как вам сейчас тяжело, но это очень важно, чтобы такие случаи больше не повторялись.