What a wicked game you played to make me feel this way
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Все же помогу тебе решить проблему xd Вопросы в духе "Почему так, а не по-другому?"
задаются пресс-секретарю, именно - бабушке xd
В общем-то, если ты хотел другой вариант - страдай и отвечай, как хочешь xd
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Разговор выходит странным. И забавным. Скажи, разве так ты себе представляла все это? Вряд ли. Скорее всего ты думала, что вы просто будете сидеть и молчать. Изредка говорить. Или обвинять в чем свет стоит. Или просто забудете.
Забудете? Последнее ты не допускаешь сама, говоря странные вещи. Странные-фразы слова. Впрочем, он ведь сам провоцирует тебя, пытаясь ставить тебе твои же собственные условия. Кажется, нынче плагиат входит в моду. Абсурд.
Абсурд. Ведь ты знаешь, что правило существует ровно до тех пор, пока его не отменили. Ты этого не делала. Но ведь ты знаешь, что этого просто нет – сильнее человеческого слова лишь время. Все, что было, стерто им.
Стерто им бесследно. Подушками, убранными с окон. Чашками с тонкой кобальтовой сеткой синего цвета по белому фону. Картиной над камином. Несколькими вазами с цветами. Старинными часами, которых тоже нет. Время стирает образ. Время стирает сущность. Время стирает все.
Время стирает все. Нельзя скучать по тому, чего нет. Но как понять, когда что-то исчезает бесследно? Сложная грань жизни-смерти-и-забвения. Тебя всегда забавляли такие маленькие сложные задачки философского типа. Над ними можно было долго думать, уходя в прострацию и забывая обо всем и обо всех.
Обо всем и обо всех. Забавно, но ты пытаешься не слушать даже сейчас. Говорить. Слышать. Не воспринимать. Но одно ты понимаешь быстро и совершенно точно: из вас двоих вода сейчас он. Спокойствие и размеренность, ммм? Наигранные или нет – не важно. Вода бывает слишком разной. Но всегда… лжет.
Лжет, как ты три года. Впрочем, об этом думать не стоит: о нестабильности, изменчивости и ложной видимости. Смех серебром разносится по пространству. Забавное вышло наблюдение, весьма. Впрочем, какая разница?
- Полюбил воду, ммм? – поймет смысл или нет.
Поймет смысл или нет – любопытно, но не так важно.
Любопытно, но не так важно. Скажи, ты вообще слушаешь, что он тебе говорит? Или предпочитаешь улавливать только часть слов?
Часть слов о вопросах и ответах, которые все ищут. Часть о том, не наскучило ли это тебе. Часть, на которую он сам может прекрасно дать ответ.
Он сам может прекрасно дать ответ, ведь он его знает. Тогда зачем спрашивает? Время стирает знания о человеке, которого знаешь двадцать лет, ммм? Вряд ли. Что ж, хочет поговорить так – пусть. Посмотришь, что будет дальше.
Дальше – касание. Переплетенные пальцы, когда он стоит за твоей спиной. Привычно царапнувший кожу ободок кольца с синим камнем.
Синим камнем, который всегда с тобой. Напоминание о том, что твоя кровь – всего лишь вода. Знающая все. Не ведающая ничего.
Ничего. Нет ничего из того, что вода не могла бы преодолеть. Именно это ты часто повторяла себе три года.
- Меня утомляет, когда нет вопросов и ответов. Когда люди статичны. Это ты знаешь сам, - почти спокойно.
Почти спокойно, когда он проводит по косточке у запястья. Почти спокойно, когда он думает и молчит. На секунду прикрываешь глаза, думая, что пора заканчивать всю эту комедию. Думаешь об этом ровно до его слов.
Слов, который меняют твои намерения на совершенно противоположные. Ты вскакиваешь на кресло, оказываешься выше. Ладонь не отпускаешь, но сжимаешь крепко, впиваясь ногтями в его кожу, но не замечаешь этого.
- Какого черта? Откуда у тебя подробная информация о наркотиках? – практически шипишь, притянув его к себе резко за ворот рубашки.
Притянув его к себе резко за ворот рубашки, не замечая, что вторая рука перешла с его ладони на шею, заставляя смотреть тебе в глаза. И лишь потом понимаешь, что, конечно, Розье и вредные привычки – вещи вполне совместимые, но эта не в его стиле. Закатываешь глаза. Отпускаешь ткань. Снова усаживаешься в кресло.
Усаживаешься в кресло. Берешь чашку и делаешь глоток. Как будто минутной вспышки, в принципе, даже не было. Слушаешь новые слова.
- Эффект привыкания при отсутствии – печально, - но вы оба этим страдаете.
Забавно. Слушаешь и молчишь. О елках, бантах и смыслах. Знаешь, что он прав. Но почему не можешь все это прекратить?
- Смысл Рождества в банте? Забавно, - закатываешь глаза.
Закатываешь глаза, хотя знаешь, что праздник – это семья, а не сам день. Впрочем, в любом случае не стоило лишать себя сказки.
-Слушаешь свою кровь? Ты? А умеешь? – усмешка на алых губках.
Усмешка на алых губках. Ты расскажешь ему лишь три маленькие истории. Если вчера ты хотела показать лишь хорошее, то сейчас… не то настроение. Он рассматривает твою ладонь, которая вернулась в его руку сразу после всплеска. Но это не конец.
Это не конец. Но нужна кровь. Обычная, пару капель и рана. Нож на столе смотрится очень заманчиво, ммм… сталь сверкает, но это будет слишком предсказуемое действие. Которое будет слишком легко остановить.
Слишком легко остановить. Думая, прокусываешь закушенную нижнюю губку. Закатываешь глаза. Встаешь, делаешь несколько шагов навстречу. Обнимаешь. Целуешь. Совсем как раньше. Это отвлекает тебя от слов-волны. От воспоминаний. На несколько моментов все, что важно – эта маленькая близость. Но ты вспоминаешь… вспоминаешь, чтобы в поцелуе прокусить его губу. Кровь к крови? Так требует ритуал?
Ритуал требует нескольких слов, которые ты, отрываясь, но все еще обнимая его, произносишь тихо, со смехом в глазах. Не хотел увидеть – придется. Рассказ по линиям жизни.
Линиям жизни. Шрамы как история. Всего три. Начало. Середина. Конец. Отъезд. Исчезновение. Возвращение. Рука. Набедренная косточка. Ступня. Три ровные полосочки, едва заметные. Но они – память. Ты слабо помнишь, как приобрела каждую из них. Но точно знаешь, что все они – части истории. Маленькие, которые легко убрать…
Легко убрать, но этого не сделала. Простая память жизни по этапам. Последних трех лет. На алых губках появляется улыбка.
Улыбка. Ты помнишь, какой появился за каким? Было больно. Каждый раз. Дело не в ране и не в боле от лезвия. Иногда морально намного больнее. Настолько, что физическая боль лишь немного отвлекает от реальности.
Первый – запястье. Сразу после отъезда. Сразу после первого завтрака у бабушки. Когда ты поняла, что у всех все хорошо. Тебе ведь всегда казалось, что он должен понять, что что-то не так. Видимо, ошиблась. Легкая полоска на запястье на время отвлекла. Алые капли на белом – красиво. Едва заметный след…
Едва заметный след… такой же, как на надбедренной косточке. Второй. Перед Нимуэ. Когда становилось временами нестерпимо грустно и одиноко. Но братья зачастую были рядом. Впрочем, были моменты, когда они были вынуждены находиться дома. Тогда становилось ужасно от осознания того, что все должно быть явно не так, как шло. К тому же, никак нельзя было оказываться где-то, где могли быть твои знакомые или приятели. Вторая тонкая линия как повод отвлечься. Помогло.
Помогло. Третья под конец, когда пришло время возвращаться. Нет, лжешь. После очередной игры в «увидь-всех-и-улыбайся». Боли от этого маленького пореза по ступне не почувствовала. Стало слишком привычно, слишком обыденно за два предыдущих раза. Пожалуй, человек привыкает ко всему, если это необходимо. Ты привыкла.
Ты привыкла. Больше линий не было. Ты могла бы давно убрать эти, но пока оставляла их… смотря, как медленно тускнеют розовые полосочки, которые бы и так пропали сами через год-другой. Время решит, как уйдут его следы.
Время решит, как уйдут его следы. Отчего-то тебе хочется уйти из гостиной. Ты делаешь несколько шагов назад, идя в твою-вашу старую комнату. Открываешь дверь, смотря на суетящегося домовика. Неосознанно проходишь старый путь от подоконника к столу, который раньше был рабочим, - может, стоит заострить внимание на предметах? – находишь гребень, который крутишь в руке.
- Ты хотя бы представляешь, сколько я его искала?! – странный порыв убить из-за безделушки.
Хватаешь подушку с кресла, прицельно метая ее в Розье. Находишь свою привычную вещь на кресле – зеленая рубашка.
- Ммм… по крайней мере сейчас никто не болеет, - одна из фраз не в тему.
Фраз не в тему. Так бывает, когда ты начинаешь складывать кусочки мозаики. Комната осталась такой же, какой ты ее оставила.
- Уборка эльфов не добралась сюда? – с легкой иронией.
С легкой иронией. Слова о скуке, ммм… он прав. Тебе всегда становится скучно. Рано или поздно. Именно тогда ты решишь менять все. Ведь из-за скуки ты когда-то оказалась в этом доме, помнишь?
Помнишь блинчики? Но какого черта он так странно отвечает? Ты закатываешь глаза, когда мысленно подбираешь конец фразы. Неужели он серьезно думал, что хоть кто-то будет в силах пробудить в тебе желание готовить? Какая наивность.
- Учитывая некоторые обстоятельства, лучше спрячься подальше. Потому что если у тебя не возникло желание биться головой об стенку, то у меня возникло желание исправить досадную не-встречу тебя с твердыми поверхностями, - слишком елейно.
Слишком елейно. Ведь ты не понимаешь, почему он не пытался найти, если комната осталась такой. Почему не пытался поговорить, делая вид, что все хорошо. Впрочем, это так похоже на Розье, который не может сообразить простых вещей: чем проще задача, тем ему сложнее.
- Вещи нужно перенести, - спокойно. – Займись елью.
Спокойно. Комната в хаосе. Здесь нужен порядок. К тому же, ель в доме, действительно нужна. Праздник же.
-Нет, все же считаю до десяти и экспериментирую с версиями авады. Сыграем, - разворачиваешься к нему и запускаешь гребень.
Недовольна. Совершенно. Действительно считаешь до десяти, не зная, шутила ты или нет.
Действительно считаешь до десяти, не зная, шутила ты или нет. Считаешь, как когда-то давно в воде, слушая равномерные удары пульса в такт с волной. На счет "десять" встаешь и идешь к нему. Тянешь его за ворот рубашки в комнату, тихо зарываешь дверь.
Тихо закрываешь дверь. Несколько секунд внимательно смотришь, чтобы упустить из вида момент, когда обнимешь, прислонившись лбом к его лбу. Тепло, которого не хватало, с ударом пульса побежит по венам.
С ударом пульса побежит по венам, когда на секунду ты снова приложишь ладонь к его груди, где бьется сердце. Когда проведешь линию, касаясь всех пуговиц на рубашке. Затем возьмешь за руку и отведешь к софе. Тишина.
Тишина. Подтолкнешь его к софе, сядешь рядом, опираясь спиной на подлокотник и привычно перебрасывая через Розье ноги, как делала всегда, когда не хотела дать уйти. Протянешь нож, перемещенный со стола и свою ладонь линиями вверх. Вы ведь оба знаете, что вам нужно поговорить. Ты показала часть воспоминаний. Теперь его очередь.
Отредактировано Morrighan Fawley (2016-02-04 18:08:13)