Это был первый раз, когда она вышла на улицу за последние два дня, которые она провела в доме у Ника. Узнав о том, что на самом деле происходило в ее семье, она не думая ни о чем покидала первые попавшиеся вещи в сумку и ушла из дома. Прогуляв бесцельно несколько часов, она оказалась посреди ночи в Дырявом котле, где ее наверняка ждали бы неприятности, если бы не Ник, который каким-то чудом смог ее найти. После долгого разговора, пары литров слез и миллиона утешающих слов, парень предложил ей пожить у него до школы или пока она не будет готова вернуться домой. И хотя Роксана понимала, что дома у Ника тоже будет не сахар, сейчас любое место казалось ей более подходящим, чем когда-то уютный и родной дом ее семьи.
Именно поэтому она не задумываясь приняла его предложение. Вот ровно с того момента она на улице и не появлялась, страдая типичной подростковый депрессией. Просыпалась далеко после полудня (не потому что хорошо спалось, а наоборот, потому что, одалеваемая самыми разными мыслями и воспоминаниями, она не могла сомкнуть глаз всю ночь и забывалась лишь под утро, коротким, рваным сном без сновидений), ничего не ела, только поглощала тоннами конфеты и сладости, которые ей беспрестанно предоставлял Ник, желающий порадовать и поддержать любимую (благо фигурой, а главное удивительной способностью есть тонну сладостей и не толстеть, она пошла в маму, тоненькая и хрупкая она всегда ела на удивление мало, при этом обожая сладкое во всех его проявлениях). Ника она тоже отпускала от себя лишь при наличии какой-то грандиозной на то причины, не желая оставаться наедине со своими мыслями, впрочем парень и не возражал, кажется, он всерьез решил приложить все усилия для того, чтобы ей стало лучше. Он даже пересмотрел с ней все ее любимые маггловские фильмы, о которых раньше и понятия не имел. И за то, что он был рядом с ней все это время она была ужасно благодарна ему.
Ник был единственным человеком знавшим абсолютно обо всем, что произошло, и это осознание, что в ее жизни еще есть люди, которым она может доверять без оглядки и страха предательства, будто помогало ей держаться на плаву.
Но спустя двое суток она вдруг поняла, что ей нужно немного пространства. И решила пойти прогуляться, как ни странно в одиночестве. Она хотела, чтобы Ник не много отдохнул от свалявшегося ему на шею сомнительного счастья в виде Роксаны (и хотя парень жутко отрицал тот факт, что он мог устать за прошедшие 48 часов, она попросила все же отпустить ее одну, честно пообещав, что не натворит глупостей и не сбежит) и заодно не много проверить голову.
Она не долго думала куда ей пойти, большинство любимых ей мест было связаны с воспоминаниями о ком-то из близких, а она не хотела терзать себя лишними мыслями, так что она отправилась в единственное место, не связанное в ее семье ни с кем, кроме разве что Фреда. Это был небольшой и уютный парк почти в самом центре Лондона. Когда они однажды в детстве серьезно поругались с Фредом, она сбежала из дома тети Гермионы, где они проводили выходные, и тогда впервые нашла этот парк. С тех пор она часто приходила сюда, подумать, помечтать, побыть одной или когда они снова ругались с братом так, что дома щепки летели. Такое, к слову, случалось не часто, но если уж эти двое начинали баталию, то в пору было надевать защитный шлем, а лучше и вовсе ретироваться с поля боя.
Парк был тихим и немноголюдным, что тоже играло не мало важную роль, потому что выглядела она сейчас прямо скажем не лучшим образом: кажется еще больше похудевшая, несмотря на тонны конфет, бледная, с тенями плотно залегшими под глазами, так в начале июля могли выглядеть только особо переживавшие за свои оценки семикурсники, сдавшие выпускные экзамены.
Так что немноголюдность и отсутствие родственников по близости играло ей только на руку. Об этом парке и знал-то только Фред (всегда, когда он хотел помириться с ней после их перебранки, он приходил сюда, чтобы найти ее и поговорить) так что она не сможет здесь вдруг наткнуться на кого-то знакомого.
О том насколько наивно было так думать, она поняла буквально минуту спустя, когда села на свою любимую деревянную скамейку под яблоней у небольшого пруда, притянув к себе колени и обняв их руками, совсем как в детстве, когда она любила сидеть в такой позе на диване в кабинете отца и смотреть как он мастерит новое и совершенно сумасшедшее изобретение. Мысли об отце заставили снова почувствовать как что-то неприятно колет внутри. Она нахмурилась и закрыла лицо ладонями, пытаясь прогнать ненужные воспоминания.
Когда она отняла ладони от лица, перед ней стоял Фред.
Сначала она приняла парня за мираж, плод ее воображения и результат бессонных ночей, настолько нереальным ей казалось такое стечение обстоятельств. Какова вероятность, что брат оказался ровно в том месте, куда она пришла десять минут назад? Только если он искал ее...
Это было вполне реальным, учитывая как не совсем честно она поступила по отношению к нему. В запале собственных эмоций она ушла из дома, не подумав как сильно будет волноваться брат, не обнаружив ее дома в положенное время без записки или предупреждения о том, где она проведет ночь. Но ту самую короткую записку о том, что она пока поживет у Ника он получил только на следующий день, когда Роксана не много пришла в себя и решила, что уж брат в случившемся никак не виноват, чтобы мучать его подобным образом.
Она протянула руку и докоснулась до ладони Фреда, будто проверяя, что он настоящий. Он был настоящим и кажется не много возмущенным. Справедливо, учитывая, что она просто ушла из дома, не объяснив причин и не предупредив его за раннее и заставив, вероятно, всерьез поволноваться. Кроме того, ушла она ни куда-нибудь, а к Нику, которого Фред по-прежнему не переносил. Теперь, наверно, он невзлюбит его еще больше (если такое вообще было возможно) за то, что он потакает ее "капризам". А иначе как каприз, это пока что не выглядело. Он ведь пока не знал об истинных причинах ее ухода.
- Привет - она неловко улыбнулась, не зная с чего начать разговор. За два дня она успела соскучиться по брату, но она все еще не была готова поговорить с ним о том, что узнала об их отце.
- Как ты меня нашел? Или просто случайно сюда забрел? - наконец, спросила она, чтобы сказать хоть что-то.

Она хмыкнула и хотела было ответить, что и сам Фред сейчас смахивает на панду или того самого горячо любимого им очкового медведя, но про молчала. Вовсе не потому что брат и "сам знал" и не потому что боялась задеть такой нелестной казалось бы харакрестикой (хотя как посмотреть, многие ведь считают панд милыми), а потому что эта черта - острить даже в самых разнообразных жизненных ситуациях досталась им обоим от отца, а вот о нем думать не хотелось не под каким предлогом.
Тем временем Рокс все же внимательно оглядела брата. Выглядел он и правда паршиво. Вопрос в том, что привело вечно-улыбающегося Фреда в такое состояние.  Вряд ли он переживал ее отсутствие настолько, чтобы выглядеть сейчас настолько не важно. Нет, вы не подумайте, что она считает, будто брат ее не любит, скорее наоборот, сейчас она думает, что он вообще единственный в их семье, кто любит ее по-настоящему.
Но для того, чтобы привести его в такое состояние, маловато того, что она сбежала, в конце-концов, она даже записку ему настрочила, мало ли что там мелькало такое нелюбимое им имя. Так может он тоже знает? Вот только откуда. Вряд ли Рэй рассказал, он бы не хотел этой распространения новости судя по тем условиям, что он ей поставил, да и кто бы вообще такого хотел.
И как-то было неловко задавать такие вопросы. Как это должно было выглядеть? "А ты уже знаешь, что нам лгали?" И он такой кивает, мол все в порядке, я уже в курсе обмана века. Какой-то бред, не иначе.
Но Роксана понимала, что поговорить им об этом придется, и если он не в курсе, то ей надо будет ему рассказать. Он имеет право знать. Хотя, например, лично она того права совсем не просила. Не то, чтобы она мечтала продолжать жить в неведении, но правда, открытая Диланом, была уж слишком яркой, даже и особенно для девушки с розовыми очками, непоколебимо верящей в идеал семьи.
Брат уселся рядом и она машинально придвинулась к нему поближе, не потому что на скамейке было мало места, а потому что ощущала какую-то почти детскую потребность почувствовать рядом чье-то сильное плечо, чтобы снова почувствовать себя привычно уверенной.
Фред тем временем просил объяснений, что было вполне ожидаемо, так что Роксана даже не ощерилась в ответ на его не самый ласковый тон.
- Кого вас? Маме я тоже написала записку, правда сказала что живу у подруги,
судя по ответу она не очень-то и удивилась, тебе написала правду, потому что ты ее заслуживаешь, а папа.. Он вообще ни слова не заслуживает, - сказала и осеклась. Вышло резко, но это было примерно тем, что она ощущала на данный момент к человеку, лгавшему ей долгое время, - я бы написала тебе раньше, но я просто.. Просто не могла. Слушай, мне надо тебе кое-что рассказать. Два дня назад мне написал Дилан, попросил о встрече. Я понятия не имела что ему было надо, мы ведь не общались больше года, - начала рассказ издалека, не зная как подступиться к насущной теме. Но даже сейчас она опускала многие подробности. Да они с Диланом почти не общались весь шестой курс, вот только мало кто был осведомлен, что они все-таки совершили несколько попыток выяснять отношения, которые по сути так и закончились ничем. Никто не знал истиной причины развала их казалось бы вечного дружеского дуэта, и именно на этом играл Пьюси, устанавливая свои условия.
- Но все равно согласилась. И когда мы встретились, он рассказал мне..-девушка перевела взгляд на брата и резко замолчала, - ты ведь уже знаешь, да? - она видела это, видела по его взгляду, - и как давно ты знаешь?
Он ведь не мог знать и не рассказать ей, просто не мог, правда? Наверно, Рей рассказал ему тоже, после того как поговорил с ней. Почему-то она даже мысли не допускала, что брат мог знать и молчать. Она ведь собралась рассказать об этом ему, как только его увидела. Значит и он хотел сейчас рассказать ей об этом. И представить не возможно, что он решил бы скрывать это от нее дольше того времени, что они не виделись.
- Ты собирался мне рассказать об этом сейчас, да? - тон стал серьезнее и одновременно почти умоляющим. Она так нуждалась в его положительном ответе. Потеряв доверие к одному из самых любимых мужчин на земле, она отчаянно продолжала цепляться за доверие к остальным, боясь, что если еще хоть одна опора будет выбита у нее из под ног, она больше вообще не сможет довериться хоть кому-либо.

- Да, собирался. На днях спалил этих голубков с потрохами.
Роксана облегченно вздохнула..ну, конечно, он ведь просто не успел, верно? Не может быть, чтобы он «спалил» голубков до того, как она сбежала из дома. Не может, быть, что он скрыл бы от нее такое. Да, она сама не была идеалом. По правде говоря от этого самого идеала она была более чем далека.
Сколько раз она скрывала от Фреда правду? Не потому что не доверяла, а потому что берегла. Потому что знала реакции брата, знала, так хорошо, что боялась однажды и впрямь его не уберечь. Это странно, он ведь был старше и сильнее, но разве это не нормальное желание защищать того, кого любишь больше жизни?
Но про тайну отца, как бы не было сложно об этом рассказать, она бы ему все равно рассказала. Это ведь касалось его на прямую, это ведь была тайна об их семье, точнее о том, что они раньше так называли.
Она бы не сказала, что отделалась действительно легко. Хотя она даже представить не могла, чтобы она сделала при виде воркующих взрослых, но проблема была в том, что Фред лишь узнал правду, она же, стараниями Дилана, оказалась в западне.
И Фред будто почувствовал это, вдруг обратив внимание на ее слова о Дилане. О нем, он тоже ничего не знал. Как оказалось он даже до сих думал, что они дружат. Да уж, не очень-то ты внимателен был, братец. Наверное, ощущая основную угрозу от Ника, он просто не обращал внимания на отношения сестры с кем-то еще. Да и на что там было обращать внимание, если они с Диланом и вовсе не общались, не считая тех редких ссор, что всегда заканчивались криками и взаимными обвинениями.
Но почему он вдруг решил прицепиться к этому именно сейчас? Когда у них были куда более насущные проблемы. О которых было сложно, но необходимо поговорить. Однако, что-то ей подсказывало, что тема отца не закрыта, а просто отложена, в попытках выгадать хоть еще несколько минут, говоря о чем-то другом.
Она бы хотела рассказать брату о Дилане. Но никто из ее семьи не знал о том, что произошло между ними год назад. Никто. Потому что Роксана считала, что в том, что случилось была и ее вина. Не смотря на аммортенцию и прочие атрибуты. И ей было стыдно. Прежде всего перед Люси, которой она так и не смогла сказать правды, боясь, что это навсегда разрушит их отношения. А еще она дико скучала. Скучала по Дилану. По тому, каким он был, когда во взгляде не было этой жесткости. По их отношениям. Не тем, что обратили в прах все что было. А по тому времени, когда они были просто друзьями. Настоящими, без всяких этих глупостей про любовь. Но про это она точно никогда и никому не расскажет, не сейчас по крайней мере.
Но разве пример отца не показал ей, что тайны рано или поздно лишь все усложняют? Разве не она сейчас была вынуждена расплачиваться за ложь Люси? Разве, не эта самая мысль о том, что «правда, разрушит наши отношения» сейчас и рушила все вокруг. Разве не этим Дилан смог загнать ее в угол?
Так может стоило, измениться. Стоило перестать беречь близких от правды, потому что ложь вовсе не то, чем можно кого-то спасти? Может быть стоило начать с Фреда? И, наконец, рассказать ему все.
- Мы не общаемся уже больше года, - повторила девушка, - потому что в конце пятого курса мы крупно поругались. Это..сложно объяснить. Никто из нашей семьи об этом не знает, потому что..мне было дико стыдно рассказывать об этом. И еще я считала, что ложь может уберечь отношения, считала, что бывает ложь во спасение, как тогда, когда я не рассказла тебе про Ноттов, потому что не хотела, чтобы все эти жестокие игры продолжались, - она, наверное, зря вспомнила тот эпизод, потому что не была уверена насколько Фред все еще злиться на нее за то, что они с Лили скрыли такое вопиющее на братский взгляд происшествие. Но, чтобы скрыть историю с Ноттами, о которой братья все равно в итоге узнали, у них с Лили были объективные причины, и вот об этом она не жалеет до сих пор.
- Но пример отца показывает, какая же это глупость, - она невесело улыбнулась, с трудом втянула воздух в легкие, приготовившись к непростому рассказу. Может сейчас ей будет легче? Ведь это уже не первый раз когда она рассказывает эту историю. Два дня назад она рассказала об этом Нику. Значит сейчас, ей надо просто повторить рассказ, особо не вдумываясь в его смысл.
- Как-то утром я пришла к тебе в класс, хотела чтобы ты настрочил парочку строчек в письме родителям, и наткнулась на Нильса. Он сказал то, смысл чего до меня дошел далеко не сразу, а потом протянул конфету. Я ее взяла, потому что..ох, в то утро все было странным, и я была странной. В общем, после этой конфеты, я поняла что же я натворила..В ней было противоядие к аммортенции. Аммортенцию по словам Нила мне подлил Рей. За день до того. Опоенная этим безобидным казалось бы зельем, я прискакала к нему, повисла на шее и мы с ним провели потрясающий вечер. Я не буду опускаться в подробности, думаю ты и так понимаешь..вечером ко мне пришла Люси, она рыдала, сказала, что Дилан ее бросил ради какой-то дряни. Я ее утешала какими-то банальностями, а сама только и думала, что о Пьюси, и о том, как я его люблю, и все такое. А утром, добрый Нотт избавил меня от навождения. Вот только легче от этого не стало. Я пришла к Дилану, а он..ты представляешь, ждал меня с цветком в руках, предлагал встречаться. Я наорала на него, влепила пощечину, сказала, что он предатель, что не понимаю, зачем он опоил меня аммортенцией, зачем бросил Люси, зачем он вообще так с нами поступил. А он сказал, что понятия не имеет ни про какую аммортенцию. Что любит меня давно, но не знал как сказать, а вчера я сама ответила на его чувства и он думал, что..короче, дальше мы долго выясняли отношения, кричали, он даже снова меня поцеловал, а я..я ответила представляешь? Не знаю, зачем я это сделала. В общем, все это очень сложно, мы разругались, посчитали друг друга предателями и с тех пор не общались. Лишь изредка пытаясь выяснить отношения, от которых уже и не осталось ничего. Он предал меня, неважно чья была аммортенция, но разве честно было решить и спокойно принять тот факт, что я была готовапредать близкого человека? Но я ведь тоже виновата, да? Виновата, что не заметила, как он в меня влюбился, что так и не нашла сил рассказать обо всем Люси, боясь, что это разрушит наши отношения, - она опустила глаза, боясь посмотреть в лицо Фреда и увидеть укоряющий взгляд, - поэтому когда два дня назад он прислал мне записку,я думала что максимум меня ждут новые разборки. Но оказалось, что он хочет рассказать мне о наших родителях. И поставить условия. Если я не сделаю так, что наш отец оставил их мать в покое, он расскажет обо всем Люси и всем, кто еще об этом не знал, и сделает это таким образом, что она никогда меня не простит..Вот так вот моя ложь вышла мне же боком. Может, я и впрямь дочь своего отца? - Роксана, наконец, подняла на брата глаза полные грусти, мол давай, говори, какая я у тебя непутевая.

Она почувствовала, как между ними пробежал холодок. Фред злился. И она понимала на что. Но ей иногда было так сложно рассказывать ему обо всем, потому что она знала, что они никогда не останется в стороне, а иногда именно это и было бы лучшим решением.
Взять хотя бы историю с Ноттами. Ведь их извращенный план и был направлен на то, чтобы получить отмщение от более сильных защитников сестер, и именно это они не должны были получить, иначе их план все-таки был успешен, иначе это так и шло бы по вечному кругу. Но братья и так обо всем узнали, так кому легче стало от их попытки скрыть произошедшее?
Вот именно. Никому. Хотя это была единственная ее ложь Фреду, о которой она не жалела, единственное о чем она сокрушалась так это то, что они с Лили так глупо попались и Нотты все-таки получили свое.
Но пример отца научил ее одной очень важной вещи. Ложь близким не может никого защитить. И сейчас меньше всего она хотела, потерять еще и доверие одного из самых близких ей людей.
- Фред, - тихо позвала она, - прости меня, - в голосе было столько искренности, - я прошу тебя..я знаю, что виновата, я о стольком тебе не говорила. Но, я просто...просто думала, что ложью можно кого-то уберечь. Это все неправда, я теперь это знаю. Мне надо было сразу сказать тебе о Нике, вне зависимости от того, как ты отреагируешь, и о Рэе тоже, я просто..просто когда он сказал, что он любит меня, я подумала, что..что я тоже что-то к нему чувствую, только я ему об этом так и не сказала, мы ведь все равно не могли быть вместе, и я не могла предать Люси. Для меня это было очень сложно. Поэтому я никому не сказала о произошедшем, даже тебе, ты ведь захотел бы ему врезать за аммортенцию и прочие дела, верно? А все чего я хотела, так это как можно скорее забыть все это, чтобы мы были с ним как можно дальше друг от друга, понимаешь? Я никому не сказала..но я, знаю, что все равно должна была тебе сказать, хотя бы спустя какое-то время. Я кругом виновата..но я очень хочу все исправить. Пожалуйста. Прости меня, Фред, прости. Я больше так не хочу, не хочу никому лгать и правду скрывать тоже не хочу. Скажи, что еще можешь мне верить, пожалуйста! - в голосе сквозила мольба. Ей было так важно, чтобы Фред уверил ее, что не все еще потеряно. Она бы просто не пережила, если бы в нынешних обстоятельствах, она потеряла бы еще и Фреда. Брат всегда значил для нее бесконечно много, а сейчас и вовсе нуждалась в нем больше, чем когда-либо.
- Пожалуйста, хочешь, я дам тебе непреложный обет, что больше никогда тебе не солгу? - предложила девушка абсолютно серьезно. Да, она была готова даже на это, и данное предложение полностью отображало степень ее нужды в брате.
Она больше не хотела и не могла видеть, как разваливается ее семья, и если Фред сейчас откажет ей, она, наверно, и вовсе перестанет чувствовать что-либо.
И она чувствовала как что-то сжалось внутри в ожидании ответа парня. Он молчал и эта тишина давила на нее,поэтому она решила ответить на его предыдущий вопрос, давая ему тем самым лишнее время подумать, что ответить на ее слова.
- Значит, домой ты возвращаться не собираешься?
Девушка нахмурилась.Вопрос был сложным. Ник разрешил ей оставаться у него все лето, она же пока что не была готова взглянуть в глаза отцу, так что можно сказать что все складывалось вполне "удачно", вот только это слово звучало уж как-то слишком противоестественно в данном контексте.
- Это слишком для меня. Ник предложил остаться у него до сентября, а я пока даже подумать не могу о том, что мне придется рано или поздно поговорить с отцом, да еще эти проблемы с Диланом, так что..- она не стала заканчивать предложение, потому что все и так было вполне очевидно, - ты бы хотел, чтобы я вернулась? - она подняла глаза на брата, ожидая что он скажет, и на ее мольбы о прощении и на ее последний вопрос.
В голове была сотня мыслей и вопросов, которые ей было так необходимо задать Фреду, но сейчас они подошли к некому рубежу, где от ответа парня зависело, смогут ли они продолжать разговор дальше и сможет ли она спросить обо всем этом. А пока она просто  послушно ждала ответа брата.

Она еле слышно выдохнула, услышав утвердительный, хоть и несколько поспешный ответ брата. Она знала, что это его "верю" держится в основном на том, что он так же как и она понимает, что если бы он сейчас сказал "нет" это разрушило бы то единственное, что вообще осталось от их счастливой когда-то семьи. Но она не винила его, потому что у него и впрямь было достаточно причин, чтобы злиться и не доверять ей. И Роксана была готова всеми силами доказывать то, что она заслуживает его доверия.
С нее достаточно лжи и липовых слов в надежде на чье-то спасение. Она больше не хотела никого спасать такими способами. Правда не всегда лучше, но всегда честнее.
И Роксана пообещала себе, что добьется настоящего и честного "верю" от Фреда, что она сделает все, чтобы он никогда больше не сомневался в том, может ли он ей верить.
Тем временем, Фред медлил с ответом на ее последний вопрос.И она тоже замерла, не отрываясь смотря на парня и крепко сжимая его ладонь, которую он протянул ей в подтверждение его предыдущих слов.
Почему он так долго тянул? Не хотел давить? Или не мог сказать, что не готов пока снова быть с ней рядом?
Кажется, он тоже так и не определился, с ответом, судя по тому, как именно он ответил. Он даже произнес имя Ника без привычного ядовитого сарказм. В другой ситуации она посчитала бы это успехом и порадовалась бы, что Фред кажется смягчился к ее парню. Но сейчас это говорило совсем о другом.
Наверное, его ответ тоже стал толчком к тому, чтобы она окончательно решила пока не возвращаться домой. Им всем был нужен таймаут, хотя при мысли об этом что-то предательски щемило в груди. Мерлин, почему она так реагирует? Она ведь не теряет брата, а всего лишь не будет видеть Фреда ежедневно, разве это так страшно?
Страшно - вдруг подумала она, но вслух так и не сказала.
Как же сильно она привязывается к тем кого любит..может, это даже не совсем нормально, так сильно зависеть от других людей? Но в этом была вся она.
- Я вернусь..просто чуть позже, -наконец, сказала гриффиндорка.
Когда ты снова захочешь видеть меня рядом, когда я снова смогу быть там..
- Но если..если ты вдруг захочешь увидеться, просто поболтать или..в общем, пиши мне, ладно? Я встречусь с тобой в любом месте и в любое время. Я жутко скучаю Фред. По тому как все было и по нам.. - она никогда не думала, что ей трудно будет сказать брату о том, как сильно она его любит.
Но сейчас ничто не казалось ей легким. Даже этот разговор, который и так не предвещал им ничего хорошего, оказался слишком непростым даже для тех, кто его ожидал.
Но тем не менее, они ведь говорили, они ведь пытались все наладить..и у них все обязательно получится. Просто не сейчас. Просто не сразу. Она сделает все, чтобы больше никогда не бояться сказать брату, что она скучает..
- Как ты справляешься с этим, Фред? - все же задала она вопрос, который давно крутился на языке, - ты ведь видишь папу, маму..ты не сбежал с позором как я. Я бы удивилась, если бы ты так сделал. Ты ведь совсем не такой. Ты всегда был сильнее, на то ты и старший брат, верно? - улыбка вышла вымученной. Но в глазах появилась какая-то надежда. Если он справится, то у нее тоже получится. Она во много равнялась на Фреда, хоть тот бывало этого совершенно не замечал. Вот и сейчас, он опять был ее незримым щитом от всех проблем, ведь именно он остался дома, когда она предпочла исчезнуть на время. Он всегда был ее защитником, даже когда она дурила, даже когда он злился, она знала, что он всегда прикроет ее. И это ощущение защищенности, приходившее вместе с ним было тем, в чем она так нуждалась, тем за что она любила его еще больше, если такое вообще было возможно.

- Только и остается скучать, как прежде-то все равно уже не будет.
При этих словах у Роксаны все сжалось, от того как жестко прозвучала эта фраза. До обидного правдивая, и от этого еще более травмирующая. Да, как раньше уже не будет. Потому что то, что было раньше было неправдой,  но ведь это не значит, что им не удастся спасти хоть что-то с их тонущего корабля. Например, их отношения, если уж их отношения с родителями с завидным упорством шли ко дну.
- Да никакой я не сильный, что вы все заладили.
Сильные всегда так и говорят. Она знала. Сильный никогда не признает, что он сильный. И может он не сбежал совсем по-другой причине, нежели смелость, но так или иначе он оставался там, где в каждом сантиметре все еще жили их воспоминания, где каждый шаг имел свое повторение, в их счастливом детском прошлом. Там, где когда-то звучал их смех и были теплые семейные вечера. И он мог сам не замечать этого, но то, что он оставался там, куда она и вовсе боялась теперь вернуться, и делало его таким сильным в ее глазах.
Она не видела ни маму, ни отца, и это было куда проще, чем стараться их избегать, как это делал Фред, ведь он, наверняка, периодически с ними сталкивался и она понятия не имела, как он в действительности справляется с этим.
Ее размышления прервал Нил, выбежавший откуда-то из-за спины и плюхнувший передние лапы ей на колени. Роксана ласково потрепала пса по холке. По этому лохматому обалдую она тоже жутко скучала. Вот уж кто был самым невозмутимым по части проблем в их семье. Может им стоило бы у него поучиться.
- По тебе я тоже скучаю, лохматый, - улыбнулась она, щелкнув пса по носу, а тот лишь смачно лизнул ее ладонь и спрыгнув с ее колен умчался в ему одному известном направлении.
- Как ты думаешь, это просто интрижка или это вроде как новая большая любовь? - вдруг спросила она, - я даже не знаю..что было бы лучше, если тут что-то вообще может быть лучше другого. Ты думаешь, он маму значит совсем не любил? Никогда? А если он не любил ее, то и..- мысль она так и не закончила, и если честно, то она уже пожалела, что вообще начала разговор об этом, вовсе не желая, чтобы Фред тоже начинал задумываться и запариваться на эту тему.
Эти мысли постоянно мучили ее, совсем как то, что когда-то Фреда мучила идея того, что он может разочаровать отца. Но разве это не очевидный факт? Нет, она не считала, что отец был настолько лжецом, чтобы все это время лгал им про то, что он хоть сколько-нибудь их любит. Но любить ведь тоже можно по-разному. И ей почему-то казалось, что детей от нелюбимой женщины, невозможно любить так сильно, как им хотелось бы..
И она поспешила перевести тему, то ли не желая заострять внимание брата на этом, то ли надеясь, что сама сможет перестать об этом думать.
- Думаешь, как это будет дальше? Если теперь все знают..наверное, папа с мамой разведутся, да? А что будет с нами?
Она уже была почти совершеннолетней, Фред так и вовсе уже перевалил за эту важную цифру в жизни каждого волшебника, но это еще вовсе не значило, что они были готовы отправиться в ту самую "взрослую" жизнь, тем более гонимые такими обстоятельствами. Тем не менее перспектива выбора стороны одного из родителей ее совершено не радовала. Об отце она так и вовсе думала с трудом, а мама..она никогда не заботилась о них с Фредом так, как это делал Джордж. И что прикажите делать? Если все зайдет совсем далеко, то перспектива породниться с Пьюси тоже мало ее устраивала, хотя бы потому что Джойс ее явно недолюбливала, а их отношения с Диланом сейчас даже просто "натянутыми" назвать было сложно. Если быть честной, она бы и впрямь хотела вернуть его, только как друга, каким он был ей еще до всех этих любовных переплетений. Но сейчас было не время и не место думать об этом. Тем более, что пока что это представлялось ей таким же почти невозможным, как и ее попытки понять и принять все то, что так поменялось.
- Не думаю, что из нас с Пьюси выйдут классные родственники, у нас и своих хватает, - попыталась пошутить, да вот только шутка вышла не шуткой, а констатацией факта. Кажется, та самая знаменитая способность шутить в любых ситуациях медленно сходила на нет, оставляя их наедине со своими невеселыми мыслями.
Она подцепила брата под руку, взявшись где-то повыше локтя, и положив голову ему на плечо, прижалась к нему, то ли в поисках укрытия от совсем не летнего ветра, то ли в  попытках снова почувствовать хоть каплю уверенности. Жест вышел почти каким-то детским, но рядом с взрослым  и вечно готовым ее защищать Фредом, она часто чувствовала себя младше и беззащитней.
- Ты только меня не бросай, ладно?